Копьё царя Соломона

— Так вот, шел 1097 год. Бодуэн прибыл в Киликийскую Армению, в город Эдессу. И там, как описывает хронист, наши с тобой предки, Лили, вели себя не очень достойно. Бодуэн хитростью добился усыновления армянским куропалатом, но потом составил против него заговор. Куропалат был убит, крестоносцы захватили Эдессу и основали там первое графство крестоносцев на Востоке — графство Эдесское. Ну, а потом им хотелось захватить и Антиохию, один из самых богатых городов на Востоке. Что и было сделано. Но спустя три или четыре дня после захвата Антиохии, к ней подошла армия сельджуков. И крестоносцы сами оказались в положении осажденных. Быстро кончились запасы еды. Нужда заставила многих употреблять в пищу и траву, и древесную кору, и веревки, и кожаные сбруи, не брезговали даже дохлыми собаками, мышами и всякой падалью. Отчаянное положение вызвало среди осажденных приступы религиозных восторгов. Среди людей бродили нищие с горящими глазами и рассказывали о чудесах. И все стали ждать чуда.

И вот в один из таких тяжелых дней среди осажденных появился бедняк по имени Пьер Бартелеми из провансальского ополчения, который ходил от костра к костру и рассказывал, что ему во сне пятикратно явился апостол Андрей и сказал, что в антиохийской церкви святого Петра зарыто копье, которым Лонгин пронзил на кресте Иисуса Христа. Снарядили отряд из двенадцати человек, по числу апостолов, которые отправились на поиски копья. Копали долго и наконец в сумерках из земли показался кончик копья.

Всеми овладел невидимый энтузиазм. Находку торжественно отнесли и положили на алтарь церкви святого Петра. И случилось чудо. Вдохновленные находкой копья, люди ринулись в бой, прорвали кольцо блокады, обратили сельджуков в бегство и взяли богатую добычу.

Да, так вот. Там вот лежит такая невзрачная книжка, вон та, в картонном переплете, дай-ка ее, Лили. Тут сказано, что, согласно византийской традиции, реликвия была доставлена в Константинополь еще после захвата Иерусалима персами в 614 году; в Х1 веке она хранилась в Фаросской церкви богородицы. Ну и рассказ моего друга, португальца, подтверждает все сказанное. Из Византии копье, по-видимому, и попало в Армению.

— Замечательно! — воскликнул Аполлинарий. — Просто удивительно, как все истории сходятся, как в фокусе, в Тифлисе. Я сейчас вспомнил, что в семье моей родственницы, урожденной княжны Цициановой, рассказывали, что князь Цицианов, после взятия Эривани, видел копье, и не только видел, а каким-то образом спас его для Армении.

— Да что вы? — изумился Ник. — Что же такую замечательную историю вы забыли, Аполлинарий!

— Да как-то не связал все это с тем, что когда-то в детстве слышал у своих родных. Ведь кажется, что гремят вселенские дела, а тут какие-то семейные предания.

— Так, — задумчиво сказал Ник, — надо выяснить, кто из Цициановых сейчас живет в Тифлисе и что они знают про всю эту историю.

— Так моя двоюродная тетушка со стороны матери урожденная княжна Цицианова, мы же состоим в довольно близком родстве, — сказал Аполлинарий. — Можем в любое время отправиться к ней с визитом, она будет счастлива. Живет она на Грибоедовской, в доме 31. Это очаровательная пожилая тифлисская дама, княгиня, безумно любопытная и разговорчивая. Мы в шутку зовем ее между собой княгиней «мусташ», как звали в пушкинские времена княгиню Голицыну. У нее тоже с возрастом появились явственные усики. Но этот визит — занятие на целый вечер. Все получается весьма кстати. Я у нее, конечно, не был после возвращения, да и откуда же было взяться времени.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Ник, — предупредить надо заранее?

— Ну что ж, можно. Это милый тифлисский дом, где всем рады, где гости живут месяцами, где всегда кому-то помогают. Там можно встретить и дам высшего света, и бедных монашек. Моя тетя, Елена Дмитриевна, не очень-то религиозна, но считает свои человеческим долгом помогать страждущим. В общем, это у нее целая философия.

— Тогда посылаю Петруса на Грибоедовскую, 31, с запиской от вас, Аполлинарий, княгине Елене Дмитриевне. Пишите.

Глава 13

Но визит к княгине, который они намеревались сделать на следующий день, пришлост отложить. Ибо утром, не успел Аполлинарий появиться у Ника, и начать работать, как снизу раздалось треньканье звонка. Дверной колокольчик дергался так энергично, что, переглянувшись, Ник и Аполлинарий бросились к двери. Но Петрус уже опередил их. К своему изумлению, они увидели внизу князя Вачнадзе, который махал им рукой, предлагая спуститься по лестнице вниз. Но они уже и так сбегали ему навстречу.

— Я узнал, что вы уже вернулись из Эчмиадзина, а у нас случилось событие, которое как раз касается вашего расследования. Одевайтесь, мы едем в Метехский замок, а дорогой я расскажу вам, что произошло.

Сообразительный Петрус уже нес плащи и кепи. Расположившись в фаэтоне, Ник и Аполлинарий с нетерпением ждали начала рассказа.