Копьё царя Соломона

— Вчера вечером, — начал князь Вачнадзе, — в гостинице «Гранд-Отель», что находится за Воронцовским мостом, напротив гостиницы «Лондон», случилось жестокое убийство. И если бы не ваша, Аполлинарий Шалвович, старая агентура, ваша знаменитая, м-м-м, госпожа Ануш…

— Бабо Ануш? — удивился Аполлинарий, — надо же, все также бдительна!

— Да, это просто наш золотой фонд! Там главное действующее лицо — это тифлисский Гаврош — внук госпожи Ануш, Гаспаронэ. Госпожа Ануш сообщила ему, что в гостинице поселился странный господин, как всегда следовало подробное описание его внешности, одежды, багажа, очень небольшого. Одет он был как обычно. Но вот шляпа… Она была более широкополой, чем принято в Европе, что и смутило нашего агента.

Ник и Аполлинарий переглянулись:

— А не мог ли быть этот человек, судя по размерам шляпных полей, уроженцем Южной Америки? — осторожно спросил Ник.

— Не думаю, хотя это и меня насторожило. — покачал головой князь Вачнадзе. — Ведь версия о применении южноамериканского яда в отравлении Винкельмана пока не отменена. Возможно, что этот человек жил в Южной Америке. Но черты лица и весь облик выдают в нем европейца. Ну, вы увидите сами. Но слушайте дальше, господа. Гаспаронэ, отозвавшись на призыв своей бабушки, вместе с парочкой своих дружков стал крутиться возле гостиницы, подумывая, как проникнуть внутрь незамеченным. И тут он заметил человека, слезавшего с фаэтона у гостиницы. Человек как-то странно оглянулся по сторонам и шмыгнул в дверь гостиницы. Тут уж ваш протеже, Аполлинарий Шалвович, юркнул вслед за ним, рискуя, что сейчас его выкинут из гостиницы. И так был ловок, чертенок, что смог проследить, куда направляется этот человек. А направлялся он прямо к тому господину, который намедни снял номер на втором этаже. Он попробовал дверь, она оказалось незапертой. Тогда, не стучась, он распахнул ее и вошел внутрь, захлопнув дверь за собой. Гапаронэ прильнул к двери и стал слушать. С его слов ясно, что они говорили на каком-то абсолютно непонятном для Гаспаронэ языке…

— А собственно, какие языки ему известны? — осторожно спросил Ник, по собственному опыту зная, что ответ может быть удивительным. Ему ответил, усмехнувшись, Аполлинарий.

— Да он все на лету схватывает, этот постреленок! Конечно, местные языки — грузинский, армянский, азербайджанский, курдский, немного мингрельский, фарси, и, конечно, русский и языки, похожие на русский. Может распознать французский, немецкий, английский, итальянский… Как-то эти языки различает, не всегда уверенно. Что-то соображает по гречески Так что же дальше?

— Так вот, — продолжал Вачнадзе, — Гаспаронэ утверждает, что посетитель был встречен недоуменным возгласом.

— А отсюда следует, — вставил Ник, — что они были знакомы, но встреча была неожиданной.

— Да, да, как это вы сразу подметили, — сказал Вачнадзе, с почтением глядя на Ника. — Ну, я постараюсь быть максимально точным в своем рассказе, чтобы не упустить деталей. Вот, надо же, как это вы так ловко сообразили. Ну, а дальше, со слов Гаспаронэ, начался разговор, который шел на все повышающихся нотах. Потом раздался резкий звук, как будто упало что-то крупное, и тут Гаспаронэ ринулся вниз и крикнул крутящимся тут же на улице дружкам, чтобы вызывали полицию. Сам он вернулся обратно и поспел как раз почти к концу драмы.

— Драмы? — удивленно спросил Ник.

— Да, да, — сокрушенно ответил Вачнадзе. — К тому времени, как полиция взломала дверь и смогла войти в нумер, все уже было кончено. Мебель в нумере была переломана, видно было, что там шла ожесточенная борьба. Один человек, весь в крови, был распростерт на полу лицом вниз, в колотых ранах, а другой, еще живой, но еле дышащий, лежал подле него, тоже израненный, и по его телу скакало маленькое мерзкое волосатое существо, похожее на крысу или мышь, вставшую на задние лапы. Хорошо, что я был предупрежден вами, я тут же крикнул, чтобы все остерегались, что существо может быть опасным. Немедля я послал за доктором Зандукели.

Существо прыгнуло на штору и повисло там, обнаружив такую ловкость, что сразу же стало понятно, что это обезьянка.

Ник и Аполлинарий переглянулись.

— Тут, — вдруг неожиданно торжественным голосом сказал Вачнадзе, — я опять должен отметить расторопность Гапаронэ. Он послал своего приятеля вниз, к Куре и тот буквально через несколько минут вернулся с большим сачком для ловли рыбы. Этим-то сачком поймали обезьянку и водворили в клетку для канарейки, которая была для этой цели реквизирована у хозяйки гостиницы.