Коптский крест. Дилогия

  Потом принесли оружие. Это были длиннющие, как копья, старые, давно снятые с вооружения винтовки Крнка - "крынки", как назвал их барон. Ромка повертел одну в руках - затвор отсутствовал, а вместо штыка был прилажен кусок узкого то ли сабельного, то ли шпажного клинка. Цевье винтовки и кончик "штыка" были защищены смягчением из пакли и парусины. Такой же "гуманизатор" (помогавший Ромке офицер назвал его по французски - "пуантарэ") имелся и на прикладе - но все равно - получить этим инструментом по голове не хотелось. Он нацепил маску, немного попрыгал, привыкая к громоздкой защите, и, махнув перед собой крест-накрест лопаткой, пропел - как принято было у них в разведроте перед спаррингом:

  Кто летает ниже крыши?

  То спецназ летучей мыши!

  ## * См. брошюра "Правила для обучения употреблению в бою штыка" изд. Санкт- Петербург, военная типография, 1861 г.

  От первых двух выпадов штыком Ромка просто ушел, подстраховывая себя лопаткой - лязг металла по металлу, недоуменный взгляд Пустовёдрова, сдержанный ропот офицеров за спиной. Третий выпад, классический "коротким коли" он жестко отвел в сторону, и когда солдат ожидаемо заехал ему справа в голову прикладом, ушел вниз и "вертушкой" подсек нападавшему ноги - и, прежде чем солдат вскочил, обозначил удар сверху, лопаткой по прикрытой стеганкой гортани.

  Путовёдров все понял и дергаться не стал - выпустил из рук винтовку и поднял ладони в знак того, что признает поражение.

  Второй Ромку помотал. Видимо, малый сделал вывод из увиденного и не стал повторять ошибок предшественника. Стараясь достать Романа издали, глубокими выпадами, он и отскакивая всякий раз, когда десантник уходил от удара. Попытки сократить дистанцию уверенно пресекались короткими колющими - попадать солдат не попадал, но заставлял спарринг- партнера держаться на почтительном расстоянии.

  А потом он Ромку едва не достал. Когда парень уже, было, решил, что Козлюк (во ведь имечко, и как он с таким живет?) обозначил уже предел дистанции и слегка расслабился, прощупывая противника легкими ударами лопаткой по штыку, тот вдруг резко рыпнулся вперед, выбросив правую руку на всю длину и держа винтовку за цевье одной ладонью. Ромка едва успел уйти - кувырнулся на спину и ушел перекатом. А Козлюк не унимался, за что и пострадал - стоило Ромке встать, как солдат повторил атаку, точь-в-точь, копируя предыдущий прием.

  Тут уж Ромка не оплошал - приняв штык на лопатку, пропустил разящий выпад мимо себя и крутанулся вдоль винтовки, резко сокращая дистанцию. Прием завершился ударом, красиво обозначенным точно между рогов... то есть глаз Козлюка.

  С третьим солдатом, невысоким живчиком с простой русской фамилией Фролов, пришлось труднее всего. Тот даже попал по Ромке пару раз: сначала прикладом, по предплечью, а потом - по правому плечу. А от третьего удара, приклада накоротке, десантник вообще увернулся в самое последнее мгновение; не увернулся - получил бы торца прямо в сетку маски. Зато - обозлился и дуром попер на Фролова, осыпая беднягу градом ударов лопаткой, словно мечом; и в итоге поймал- таки солдатика на подлый удар ботинком в промежность. Стеганая защита до некоторой степени смягчила эффект, но Фролов все равно повалился на землю, согнувшись вдвое и тоненько подвывая. Маска слетела с его головы и откатилась в сторону.

  Пострадавшего нижнего чина утащили сослуживцы; подполковник Фефёлов похлопал Романа по плечу и долго расспрашивал, где это его обучили так драться.

  На этом шоу и закончилось. Потом последовал обильный обед с возлияниями... в общем, домой Ромка попал только к ночи. Причем он не мог вспомнить, ни как покидал Фанагорийские казармы, ни кто тащил его в портал между веками, ни кто потом укладывал уже дома... Утром, проснувшись с раскалывающейся головой, Роман пытался вспомнить, где он оставил сумку со снарягой... и о том, что стал, наверное, первым человеком, совершившим путешествие во времени пьяным в дым. "До изумления", как сказал бы барон Корф. Этот лось уж точно остался на ногах, - горько подумал Ромка. - нет, слабо ему еще против старой гвардии, школа не та. Мельчают люди, что ни говори...

  А сумку с барахлом надо все же разыскать. Не могли же ее, в самом деле, спереть? Все же - царские офицеры, как- никак, а не прапорщики непобедимой и легендарной. Хотя - все они одни миром мазаны...

  Глава седьмая

  - Ух ты! Вот это самовар!!! - восхищенно сказал Иван. - Чисто стимпанк!