Корабельная сторона

За спиной послышался топот. Санька притаился. Из темноты надвинулись две мужские фигуры.

— Только что маячил мальчишеский силуэт и пропал,— удивился знакомый басок.— Эй, краснокожий, откликнись!

— Дядя Сережа,— обрадовался Санька,— это я!

— Значит, не ошиблись,— подал голос второй мужчина,— мой беглец!

— Па-па! — Санька обнял отца.— Надо спешить, там Лена. Они могут ее убить!.. Ты меня не прогонишь домой?

— Да следовало бы! Но… обстоятельства не те! Показывай дорогу! Знаешь?

— А то! — Санька повел. Теперь он шагал широко и уверенно, как шагают хозяева земли. Он бы даже запел свою любимую «Все пушки, пушки грохотали», если бы не боялся за Лену.

— Ас заводом как? — вспомнил он.

— Что с заводом? Работает, как всегда,— ответил отец.

— А они его не взорвали?

— А мы, по-твоему, для чего службу несем? — усмехнулся Бородин.— Уж не считаешь ли ты, что врагов в нашей стране ловят одни мальчишки!

— Что вы, дядя Сережа,— смутился Санька,— не считаю!

— То-то же!.. А на заводе полный порядок. Да и не могло быть другого — мины были обезврежены нами давным-давно, а тот, кто собирался их взорвать, арестован.

— А Чемодан Чемоданович?

— Его возьмут на корабельном кладбище. Если, конечно, ты не возражаешь… За Леной вот только не уследили.

— Кто-то крикнул,— насторожился старший Подзоров.

Крик повторился. Бросились на зов. Длинноногий Бородин сразу же вырвался вперед. Лессовая пыльная земля под ногами мягко проседала. Вот и стена камышовых джунглей.

— Стой, ни с места! Стрелять буду!

— Свои! — крикнул Санька. Он узнал голос друга.

— Пароль? — продолжал Соколиный Глаз.

— Кимка, да это же я. А со мной папа и дяди Сережа Бородин.

— Ур-ра! Наши! — заорал Кимка.— А ну, вставай,— пнул он чернеющую возле его ног тушу. В ответ раздался жалобный стон:

— Ох, уми-ра-ю… Спасите!..

Вспыхнули фонарики. Они осветили удивительную картину: головастого Кимку с луком наготове и у его ног стонущего Степку Могилу.

— Уми-ра-ю,— снова завел бандит.

— Раньше времени не умрешь,— пообещал Бородин, поднимая за шиворот съежившегося преступника.

— Что у тебя с рукой? — спросил Подзоров-старший, указывая на Степкину правую руку, пробитую полуметровой стрелой.

— Вот он, паразит, подстрелил ядовитой! — захныкал Степка.— Судить его за это… Ох, умираю…

Кимка шепнул что-то Подзорову на ухо, и тот расхохотался.

— А Сенька где? Лена?

— Не знаю.— Кимка подозрительно шмыгнул широким вздернутым носом.— Там искать надо…— И он кивнул головой в сторону корабельного кладбища.— Этот говорит, что Софрон поклялся сам с ней рассчитаться.

— Ну! — Бородин снова встряхнул Стенку.— Говори!..

— А чего говорить-то,— запричитал Могила,— толковал я Пятке, не связывайся, мол, с девчонкой… Но разве он послушает!.. Вот и влипли… Ох-х, умираю!..

— У-у, желтопузик! — замахнулся Кимка на бандита.— Убивать других так ему не страшно, а как самого коснулось, заверещал «спа-си-те, по-мо-гите». Глядеть тошно!

Степка ссутулился. Ему захотелось сделаться маленьким-маленьким, совсем незаметным.

— Вот что,— распорядился Григорий Григорьевич,— ты, Сергей Николаевич, вместе с Кимкой и Санькой отведешь арестованного к нам в отдел. А я — на корабельное кладбище. Думаю, что Лена с Сенькой там отыщутся… Итак, приступайте к выполнению боевого задания! С задержанного глаз не спускать ни на минуту! — Последние слова предназначались специально для мальчишек.

— Есть! — козырнул Бородин.— Не беспокойтесь, Григорий Григорьевич, Степка в надежных руках!.. Бойцы, оружие взять на изготовку!..

Но краснокожих провести оказалось не так-то легко. Кимка с Санькой сразу же сообразили, куда ветер дует. Они поняли, что Санькин отец под благовидным предлогом отстраняет их от настоящего дела. И мальчики повели контрнаступление:

— Дядя Гриш, а может, мы с вами? Товарищ Бородин и без нас со Степкой управится…

— Конечно, пап! Дядя Сережа одним мизинчиком Степку прихлопнет, ежели чего… А мы на кораблях каждую щелку знаем… И потом, не можем же мы бросить своего товарища в беде — мы же пионеры!.. А Сенька и Лена…

— Команду слышали? — рассердился Григорий Григорьевич.— Выполняйте! И чтобы никакой самодеятельности! — И Подзоров погрозил пальцем.— Идите! — И сам растворился во тьме.

Мальчишки вынуждены были подчиниться.

— Пошли! — приказал Бородин.

Степка снова было заныл о «докторе», но Кимка на него прикрикнул.

— Ну ты, «не забуду мать родную», шевели ногами веселей, а то еще одну отравленную вгоню куда следует!..

— Ох,— запричитал Степка,— умираю…

— Не умрешь, не ной,— оборвал его Кимка, не скрывая своего презрения к трусости такого бугая,— стрела неотравленная.

— Как неотравленная? — взвился Могила.— А ты говорил!

— Мало ли что говорит кошка мышке, выманивая ее из норы… Военная хитрость, а ты и уши развесил! «Ох, уми-раю!» — передразнил Кимка растерявшегося бандита.

Голова у Степки заработала в определенном направлении: если неотравленная, значит, его жизни ничего не грозит. А почему бы ему тогда не попытаться улизнуть от охраны?

— Ох, в больницу,— опять начал он,— стрелу надо вынуть… Заражение крови может быть…

— Наш хирург окажет помощь,— пообещал Бородин,— его уже вызвали…