Корабельная сторона

— А чего тут выкладывать,— пококетничал Гамбург.— Когда Соколиный Глаз начал воевать со Степкой, я кинулся за Софроном — Лене на выручку. Поняв, что с «грузом» от погони не уйти, Чемодан Чемоданович сбросил Лену с плеча и на ходу полоснул ее ножом. Я, конечно, к Лене. Подбегаю, зову по имени — не откликается. Жуть взяла: убили, думаю, девчонку! Наклоняюсь — нет, дышит. Значит, жива. Подхватил ее на спину — откуда только сила взялась! — и ходу в больницу!

Огни поселка вроде были рядом. А пошел — они все дальше и дальше. А силы у меня убывают и убывают, того и гляди упаду. Отдохнуть бы, да боюсь. Знаю, если остановлюсь хоть на секунду, с места уже сдвинуться не смогу. Потому и подбадриваю себя: «Сделаю, дескать, еще десять шагов, тогда и отдохну». Считаю: один, два, три… десять… Потом еще набавляю.

Тут-то дядя Гриша и подоспел, подхватил Лену и в больницу ее. Шилина срочно вызвали. Ну а тот – операцию сделал. Тогда я — прямиком на «Аладин» и… угодил в руки Санькиного отца. «Отвести его к дружкам,— приказал Григорий Григорьевич.— Только глядите, хоть вы герои на сегодняшний день, но чтобы без штучек-дрючек!..»

И вот я с вами…

Мальчишки, слушая о Сенькиных похождениях, ни на минуту не спускали глаз с таинственного «Марата». Они догадывались, что вокруг древнего пароходика замкнуто кольцо чекистов, и ждали развязки.

— Как вы думаете, Софрон там? — Сенька почесал кончик утиного носа.

— А где же ему быть! — Кимка подтолкнул друзей.— Глядите, начинается!

Возле пароходика вырос частокол людей.

— Айда ближе! — предложил Санька.

— Попадет! — поежился Соколиный глаз.— Вытурят как миленьких!

— Мы по-пластунски,— предложил Сенька и первым, упав на живот, заскользил по траве. Санька с Кимкой последовали его примеру. Остановились, когда до «Марата» осталось шагов двадцать. Теперь Степкино логово просматривалось, словно сцена из пятого ряда. Замерли.

— Однако что-то они долгонько раскачиваются,— через пяток минут заворчал Сенька, глядя на ожидающих чего-то чекистов.

— Не «раскачиваются», а сообщников Софроновых выслеживают,— вступился за отца и его товарищей Санька.— Врагов ловить — не петухов щипать! Понимать надо!

— Точно,— поддержал Кимка. Ты думаешь, у Чемодановича, кроме Степки и Яньки, никого помощничков нет? Вот и ошибаешься… Есть у нас еще враги, есть!..

— Да я ничего,— стал оправдываться Гамбург.— Я к тому, что зря они нас на помощь не взяли…

Примолкли. И сразу же в ответ угрожающе зашуршали камыши, на тарабарском языке забормотала Воложка, затикали азбукой Морзе сверчки, словно предупреждая: «Ос-то-рож-но! Каж-ды-й ша-г мо-жет слы-ша-ть хит-ры-й враг!»

Ребята затаили дыхание. Один из чекистов бесшумно поднялся на палубу.

«Бородин»,— узнали друзья.

К Сергею Николаевичу присоединилось еще несколько человек.

— А вон папа! Видите, рядом с дядей Сережей! — Кимка с Сенькой кивнули: ага, мол, видим.

Чекисты разбились на несколько групп. Одни осматривали верхние помещения, другие обследовали носовой кубрик. Подзоров с Бородиным оставили за собой кормовой отсек, где, по всей вероятности, и прятались преступники.

Осмотр жилых помещений на верхней палубе и в носовом кубрике ничего не дал. Всюду их встречали раззор и запустение. Корпуса кораблей должны были не нынче-завтра пустить на переплавку, поэтому за ними не присматривали.

Ударили мощные лучи фонарей по предательской темноте кормового кубрика.

— Начинается! — шепнул Санька.

Бородин прыгнул в кубрик. На одной из коек лежал человек.

— Руки вверх! — крикнул Бородин, наваливаясь на незнакомца. На помощь Сергею Николаевичу подоспели Подзоров и другие чекисты.

— Да он связан!

Незнакомца развязали, вынули изо рта кляп.

— Кто вы? — испуганно спросил он.— Никак, чекисты?!

— Чекисты,— подтвердил Бородин.

— Слава богу! — обрадовался мужчина.— А я думал, опять вернулись хулиганы!

И он, достав из кармана брюк удостоверение личности, протянул его Подзорову, угадав в нем начальника.

Григорий Григорьевич, убедившись, что документ не поддельный, прочитал вслух:

— «Прохоров И. Ф.— кочегар заводской хлебопекарни».

А Прохоров И. Ф. тем временем, окончательно освоившись, начал бойко рассказывать:

— Как вы уже установили, кочегар, значица, я… Зарплата, сами понимаете, не ахти какая. Вот, значица, я и решил вечерком разжиться дровишками на старых пароходах. Все равно, думаю, они на слом пойдут. А тут рабочему человеку поддержка. Так вот, значица, поднялся на етого самого «Марату», а мне навстречу два мужичонка, как быки-трехлетки. Думал, сторожа. Хотел было документу им предъявить, как вам, значица, а один из них как хряснет мне кулаком по лбу. Ну, я и скопытнулся. А когда стал соображать, лежу, как младенчик, спеленутый, а во рту кляп торчит. Попробовал встать — не смог. Да и побоялся. Вдруг бандюги возвернутся… А вот и вы подоспели. Вот и все, значица.

— А как они выглядели-то, недруги ваши? — поинтересовался Подзоров.