Корабельная сторона

Взбеленился Софрон, кровь ударила ему в голову, заревел он, как разъяренный бык, схватил пятипудовый якорь — то, что под руку подвернулось,— и запустил в непослушную дочь.

Та еле увернулась, убежала с отчего двора и поклялась никогда больше туда не возвращаться.

Через неделю ушел от отца навсегда и двенадцатилетний сын. Нашел приют у сестры, в школу учиться пошел…

Конец нэпа Софрон каким-то десятым чувством учуял. Загодя все свои богатства в золото обратил, оба дома за полную цену продал, набил чем-то два десятка чемоданов, забрал свою тощую Селедку и укатил на попутном моторе в Астрахань. А оттуда морем до Баку и дальше, на юг куда-то…

В каком городе они осели, никто не знает.

В Белужьем снова Софрон появился в середине тридцатых годов, когда колхозы уже на ноги вставать стали. Покаялся Пятка, поплакался на судьбу: дескать, пароход их на Каспии попал в аварию, под Дербентом его перевернуло. Не то, что там какие-то пожитки, чуть ли не все пассажиры погибли, в том числе и Карловна пошла ко дну. Лишь ему, Софрону, чудом удалось спастись — бревно подвернулось под руки, на нем и доплыл до берега.

«Потом бедовал на нефтяных промыслах — нефть из земли качал на нужды советской индустрии» — так объяснил Софрон свое долгое отсутствие. Попросил принять его в рыболовецкую артель, ибо теперь он не кто иной, как «чистокровный пролетарий»! Даже о партии заикнулся: хочу, мол, коммунистом стать…

В партию его, конечно, не приняли, а в колхоз записали. Вот тут-то и развернулся Пятка, стал работать так, что лучших рыбаков позади оставил. На собраниях — тоже не отмалчивался, всегда одним из первых выступит и выступит толково! Активист, да и только! Через год Софрона выбрали в правление, а через два — стал он у председателя правой рукой. Председатель, бывший буденновец, много раз рубанный и стрелянный казаками, часто болел. Софрон в это время за главное начальство в колхозе оставался.

Тут-то он и показал себя, дело повел так, что вконец развалил общественное хозяйство.

Стали коммунисты разбираться, что к чему, хотели взять за жабры Софрона да на солнышко! Но Пятка снова вывернулся, бежал из Белужьего, зарубив топором секретаря партячейки, который пришел его арестовывать.

Ходили слухи на селе, что Софрон бежал за рубеж, в Германию… к своей худосочной баронессе.

В прошлом году Пятка снова объявился, вынырнул из небытия на судоремонтном заводе «Октябрь», то есть на нашем родном заводе. Лена его узнала и сообщила куда следует…

Остальное вам известно,— Бородин перевел дух и снова принялся потчевать ребят плюшками-ватрушками.

— А что на озере произошло? — спросил Кимка.

— Как что?! Вы же знаете.

— Знаем, да не совсем,— подал голос Санька,— сгорел он или его арестовали?

Ни то ни другое… Снова сбежал. Потому-то я вам и рассказал о Софроне все, что знаю сам… Этого вражину надо знать хорошо, чтобы не дать осечки при следующей встрече. Хитрый, ловкий, осторожный, и в то же время наглый и решительный. Будьте зоркими, глядите в оба! Сами против него ничего не предпринимайте, чуть что заметите — ко мне или к Санькиному папе. Все. Это приказ!

— Дядя Сережа, Сергей Николаевич! — взмолился Кимка.— А остальных бандитов задержали? Тех, что были с Софроном?

— Задержали и не только их,— рассмеялась Лена.— А как это произошло, знают только те, кому надо знать. Сережа даже мне не рассказал, как я его ни просила!

— Ну, поскольку они невольные участники операции на озере, кое-что приоткрою моим славным помощникам.— Бородин стал очень серьезным.— Условие остается прежнее — никому ни слова о том, что узнали и узнаете про Пятку — Быка.

На этот раз он сумел от нас скрыться потому, что превратился в рыбу. Ну, не в полном смысле этого слова, а приблизительно. Был у него на особо опасный случай припрятан легкий водолазный костюм, с запасом кислорода на час подводного путешествия… Но об этом никто не знал, даже его сообщники…

Когда на озере запахло жареным, Пятка напялил на себя специальную маску и уплыл.

Об этом нам стало известно лишь сутки спустя, когда на другом берегу озера обнаружили испорченную беглецом маску и использованные кислородные баллоны.

Далеко Бык не ушел, где-то отсиживается до поры до времени. Взять его мы возьмем, но не это сейчас главное. Главное — выявить все его связи. Время тревожное. В воздухе пахнет большой войной. Столкновения с японцами — это лишь вражеская разведка для более серьезного дела. Вы — пионеры, а скоро и в комсомол вступите. Будьте бдительны!

Лица у хозяев дома и гостей посуровели. Ребята поднялись и стали прощаться.

Поднялись на верхнюю палубу. Было темно. Постояли, помолчали, собираясь с мыслями. Кашлянули, давая знать Кешке, что они наверху.

В ответ раздалась разудалая песня «Раскинулось море широко…». И лихой кочегар предстал перед ними собственной персоной, объявив: «А вот он и я!..»

Поглядев на небо, определили — быть грозе! Все оно было забито плотными жирными тучами.