Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

«Да, Лидок, завел я у нас дома, вернее посадил целый «Ботанический сад», состоящий из шести цветков, причем один уже зацвел. К Вашему приезду они должны подрасти вершка на два. Огородный вопрос решен на 80 %. Один, тот который я сам корчевал уже засадил полностью, кое-что даже взошло, а вот где одна картошка росла, там до сих пор не закончил. Если погода хорошая, значит меня нет, а дождь, какая тут посадка, по колено в грязь влезешь».

Почти в каждом из писем Виталий пишет о желании скорее увидеться, встретиться: «03.07.1952. г. Совгавань.

«… Эх, как хотелось бы сейчас быть с Вами, Вы даже себе представить не можете, как хочется, хоть на один час, на одну минуту, но с Вами со всеми вместе. О боже! Чего ж ты мне крылья не дал, я б Совгавань покинул и к милой слетал… У меня пока все в порядке. Чувствую себя хорошо. Жив и здоров. Вспоминаю Вас всех, жду Ваших писем и особенно жду Лидок, Вас с Сашенькой».

В связи с приездом с «большой земли» в Советскую Гавань супруги своего товарища Анатолия Трошко, Виталий решил предоставить им свою комнату, а самому жить на катере. Он писал Лиде:

«Дня через три приедет Толикина жена. Думаю, предоставить им свою одинокую келью, ибо с квартирным вопросом у нас до сих пор трудновато. А сам переберусь на катер, пусть хоть месяц поживут по-человечески, все равно я дома бываю редко, прихожу только переспать да побриться».

На этом Виталий был вынужден прекратить писать письмо, так как его по тревоге вызывал рассыльный матрос. Вернулся старший лейтенант Лоза к письму только на четвертые сутки. Эти четверо суток катера были в море:

«7.07.52 г. Вот видите родные мои. Начал писать третьего числа, а продолжаю только сегодня. Совсем зашился… Ну ладно, пожалуй, надо заканчивать, да отправлять письмо. Целую Вас всех крепко, крепко, Ваш любящий Вас Виталий».

Прочитал я эти строки в письме Виталия и вспомнил, что и через двадцать с лишним лет на флоте мало, что изменилось — в 1973 году, когда я прибыл к месту службы на Северном флоте, с «квартирным вопросом было трудновато» точно так же, как и в 50-е годы на Тихоокеанском флоте. Тоже пришлось жить по чужим комнатам.

Внезапные учения чередовались с плановыми выходами в море. Торпедные катера бригады 19 июля 1952 годы ушли из базы на остров Сахалин в Углегорск. Пробыли там больше недели и 29 июля вернулись в Совгавань. Виталий пытался из Углегорска послать телеграмму Лиде в Кременчуг, но почта находилась в нескольких километрах, и он так и не смог выбраться туда. Вот как он писал об этом:

«Вчера только вернулся из Углегорска. Были там больше недели. Все собирался оттуда дать вам телеграмму, но дело в том, что до почты километров восемь и нужно было идти часа на три — четыре, а такого времени не представилось. Вчера утром совсем было собрался идти, да «задробили» из-за выхода. И вот сегодня опять уже здесь».

По прибытию в Советскую Гавань, через однокашников по училищу старший лейтенант В. Лоза узнал, что в июле 1952 года начальник их училища — контр-адмирал А.Г. Ванифатьев был назначен командиром Ленинградской ВМБ.

«Моряки — дальневосточники неустанно совершенствуют свое боевое мастерство. В любое время, днем и ночью, летом и поздней осенью выходят в море экипажи катеров. Ни жара в моторных отсеках, ни ледяные брызги на пронизывающем ветру не могут поколебать их стойкости. Они неуклонно выполняют указания партии и Советского правительства — быть на чеку, бдительно следить за происками реакционных, империалистических кругов, готовить себя к победе над сильным, технически оснащенным противником» — так писала флотская газета «Советский Флот».

К сожалению, это была «лакировка» действительности. В жизни многие офицеры не выдерживали тяжести службы, постоянного напряжения, нервотрепки и срывались, нарушая воинскую дисциплину, пьянствуя.

На 18 Дивизии торпедных катеров тоже были случаи пьянства офицеров на службе. Так, 19 июля 1952 года командир торпедного катера лейтенант В.А. Субботин, осуществил самовольную отлучку с катера, находившегося на рейде при выполнении задания командования, отсутствовал почти двое суток. Этот вопиющий случай закончился для лейтенанта В.А. Субботина Судом чести младшего офицерского состава. Суд чести разбирая недостойный поступок лейтенанта установил:

«…19 июля 1952 г. лейтенант Субботин, выполняя задание по поиску затонувшей торпеды, самовольно ушел на берег, где пьянствовал в течение 40 часов, оставив катер на рейде, предоставив его воле личного состава…

Суд офицерской чести ходатайствовал об увольнении лейтенанта В.А.Субботина из рядов военно-морских сил, как халатно относившегося к своим служебным обязанностям и позорящего честь и достоинство советского офицера.

Были на 18-ой Дивизии и случаи поломки торпедных катеров по вине офицерского состава. В «Журнале учета чрезвычайных происшествий 18 Дивизии торпедных катеров», хранящемся в Архиве ВМФ, сообщается следующее:

«Запись № 11–01.06.52 г.: