Корабельные будни офицера 7-го ВМФ

(А ведь любовь такая много значит),

Бокал подняв, я вспомню лишь тебя,

Но тост произнесу иначе.

Пора друзья, настал желанный час,

Я вижу радость в каждом Вашем взоре

Пусть первым тостом будет в этот раз,

Как повелось у нас: «За тех, кто в море!»

За тех, кто хочет с честью превозмочь,

Порыв жестокий ледяного шквала,

За тех, кого в походе злая ночь

Под Новый Год с волной в борьбе застала!

1945 г. г. Баку

Удивительно, какой силой воображения обладал семнадцатилетний юноша, чтобы так точно, так талантливо передать тонкие грани чувств, любви и долгой разлуки, обаяния и искушения праздничной, волшебной, окутанной винными парами новогодней ночи…

Талантливое стихотворение! Талантливое еще и тем, как верно рисует штормовое зимнее море, и как точно, без лишнего пафоса, рассказывает о людях флота, о их борьбе со стихией.

«… 31 числа уже довольно поздно вернулись с моря, пришли промерзшие и усталые, да к тому же и увольнения не было… Мы, отпросились на полчаса в магазин купить папирос и т. д. Там же в гастрономе, распили по полбутылки шампанского, прямо у стойки за прошедший год, а за будущий взяли пяток бутылок с собой на корабль».

Экипаж «Вспыльчивого» встретил Новый 1954 год на борту корабля.

В кают-компании миноносца был накрыт праздничный стол. По его вытянутой стороне вплотную к переборке располагался мягкий диван, обтянутый светлым, в тонкую полоску чехлом. Над диваном висело овальное в деревянной раме зеркало, в котором отражались морские часы с циферблатом, разбитым на 24 часа, картина в багетовой раме и бутылки шампанского на углу праздничного новогоднего стола. С подволока свисал круглый шелковый светло-розовый абажур с бахромой, уютно освещавший стол. Стены кают-компании, отделанные подобно купейным вагонам, панелями с тисненым растительным орнаментом, в стыках зашитые рейками светлого полированного дерева, оставались в легкой тени. Ниши четырех иллюминаторов, два по правому, два по левому борту были задернуты шторками из темно-вишневой ткани, напоминавшей плюш, с бахромой того же цвета.

Справа от входа, на буфете, блестевшем бронзой поручней и стоек, за штормовым ограждением столешницы, разместился фарфоровый чайник с чайной посудой. Стол сервированный тарелками с синим двойным ободком, и синей эмблемой в виде якоря и трех букв «ВМФ», бумажными салфетками, вставленными в специальные мельхиоровые кольца — держатели, столовыми приборами — ножами, вилками, ложками лежавшими на мельхиоровых подставочках, белел накрахмаленной скатертью, на которой в тарелках были разложены аккуратно нарезанные колбаса, сыр, горки винегрета, селедочка в кольцах лука, в масленке желтело сливочное масло, рядом чуть неровные ломти хлеба корабельной выпечки. Румяные китайские яблоки и оранжевые мандарины возвышались в круглых вазах в центре стола.

В 00 часов 30 минут уже Нового 1954 года офицеры в белоснежных сорочках, в черных парадных тужурках с золотыми погонами и бронзовыми дубовыми листьями на лацканах, поздравив по боевым частям свой личный состав, собрались в кают-компании за праздничным столом. Командир корабля Андрей Геннадьевич Кривоносов пожелал своим офицерам в Новом Году здоровья и успехов в боевой и политической подготовке. В ответ прозвучало троекратное «Ура!» Шампанское пили из чайных стаканов. …Потом звучали тосты «За тех, кто в море!», «За жен и подруг!».

В качестве праздничного блюда к столу подали горячие пельмени…

За разговорами и тостами офицеры засиделись до трех часов ночи…

Позже, о встрече Нового Года на корабле, Виталий писал жене:

«… И вот, когда уже поздравили личный состав с Новым Годом, то есть около 00 ч. 30 минут собрались в кают-компании, где был накрыт праздничный стол, там уже поздравили друг друга, и выпили за Вас родные наши жены, дети и родители…и около 3-х ночи разошлись спать».

2 января 1954 года старший лейтенант Лоза сошел с корабля и побродил по праздничному Владивостоку.

«Второго числа сошел на берег, походил по городу. Посмотрел на праздничный Владивосток».

3 января 1954 года эскадренный миноносец «Вспыльчивый» снова вышел в море.

«А с третьего числа опять началась наша морская стихия. …. Интересная, между прочим, вещь, что бухта все еще не замерзла. В прошлом году она к этому времени уже замерзла, а сейчас температура около — 15 градусов. На берегу вроде терпимо, а в море, надо сказать, прохладно кажется».

Перед выходом, минно-торпедная боевая часть принимала на борт эсминца торпеды («свои игрушки», как выражался Виталий). Для чего корабль вышел на рейд и с баржи грузил боезапас. Как объяснял в письме Виталий, «это можно делать только на рейде».

Принимались на корабль торпеды с боевым зарядным отделением. В зимнее время, для предотвращения обмерзания боевых зарядных отделений в минно-торпедную боевую часть выдавался метиловый спирт, которым протирались боевые части торпед. Приказом командира корабля ответственным за хранение спирта в БЧ-3, был назначен старший лейтенант В.К. Лоза. ПРИКАЗ командира в/ч 90977 №…

СОДЕРЖАНИЕ: С объявлением правил хранения ядовитых технических жидкостей