Корабельщик

Домна зажгла керосинку, по стенам кухни заметались удивительные тени, выхватывая из мрака вышитые Касинией картинки и окно, легко расцарапанное морозом. После ужина, в котором студент почти не принимал участия, съев только пирожок с капустой, они вчетвером перебрались в единственную комнатушку Домниной квартиры. Максим уселся в одинокое протертое кресло рядом со столом и выкрутил фитиль лампы, принесенной им из кухни.

– Ну что, ребятишки, будем читать книжки? – спросил он и достал из кармана леденцы на палочках. – Налетай!

Ермил с Касинией дружно пискнули и выхватили у него сласти, тут же зачавкав ими. А Максим помахал детской книжкой и прочитал название:

– “Тимон и Каллиника в стане разумных машин”. Это очень старая сказка, придумана почти двадцать лет назад. Когда мама родилась!

– Сначала в туалет, – скомандовала Домна. – Умыться и по кроватям.

– У-у… – Ребята убежали и плескались несколько минут, затем с топотом вернулись обратно. – Читай скорей. – Они вскарабкались каждый на свою кровать, – те были поставлены друг над другом, – а Домна взяла свечу и приготовилась штопать какую-то одежду.

-27

“Случилась наша история в те далекие времена, когда все машины еще были маленькие и не умели быстро ездить. Бипланов же и вовсе не было, только дирижабли по небу летали. Частенько прохожие слышали над головами громкие взрывы – это не гром гремел, а те дирижабли лопались. Из-за спичек, от которых неосторожные пассажиры трубки прикуривали, или просто так, когда спички отнимать стали.

И хотелось многим людям заставить машины катать их по дорогам и перевозить разные тяжести. Особенно один инженер старался, по имени Иван, а по прозвищу Пузырь. Потому что имел он толстый живот и круглое лицо. Среди всех инженеров он был самый главный, потому что родители оставили ему много денег, и в банке у него был такой же толстый сейф, как живот Ивана.

Тут будет удобно рассказать его славную и печальную историю. Отец у него дожил до тридцати лет и стал генералом артиллерии. Он доблестно служил на восточной границе нашей родины, когда однажды не понял, что пора уже ему совершить подвиг, а то солдаты смеяться над его старостью начали. Пошел в разведку, попал в засаду и погиб как герой. А сын его к тому времени уже окончил школу и поступил в Университет, и мечтал построить такой крепкий и недорогой мобиль, чтобы целых десять коней собой заменил. Представляете, какая силища? Вот на отцовы деньги Иван купил мастерскую по ремонту запасных частей и в перерывах между занятиями сам починял разные рессоры, оси, латал ременные передачи… Много он своими руками умел делать, этот Пузырь. А в ночное время заводил он себе от молодой жены детей, но только двое до семилетия дожили – мальчик Тимон и девочка Каллиника. Так что они с детства разные механические предметы ручками трогали и шестеренки по полу катали, словно мячики.

А в те годы многие детали к нам в страну из Магны завозились. В этой стране тепло и людей там много живет, вот у них дешево и получалось. Так и везли, и везли к нам на пароходах и телегах все подряд, фрукты, готовые детали и аппараты всякие, а мы им руду для приготовления железа. Вот Пузырь и задумал свои детали дешевые делать, для чего ему надо было свой завод построить. А после завода появилась у него и мастерская по сборке керосиновых и газовых двигателей особенной мощности. И детишки его с самого младенчества в той мастерской подвизались – где резьбу нарежут, а где риску снимут. Так и прошло их детство безоблачно, среди механизмов разнообразных, среди гудящих горнов и сверлильных станков.

Спервоначалу переделал Пузырь с помощниками газовый двигатель на керосиновый, и получился у него агрегат всем хороший, дивный агрегат, десятисильный. Юный Тимон любил заводить его и нюхать керосиновые пары. Но Каллиника, как более старшая, оттаскивала его от поршней и глушила этот вонючий и прожорливый двигатель. Мама у них была добрая, детей из мастерских не гоняла и помогала отцу вести бухгалтерию, которая чем дальше, тем сложнее становилась. Поскольку производство ширилось, ибо первый двигатель с успехом был продан заезжему купцу, который хотел с его помощью стволы деревьев перепиливать.

Однако мечтал наш Иван исконно селавикскую повозку соорудить. Чтобы бегала она по нашим ухабам и не рассыпалась, как иноземные тарахтелки, что больше на велосипеды с моторчиками походили. И чтобы ездили в наших мобилях не просто одинокие смельчаки, а целые семейства, с детьми и домочадцами. На пикники или, к примеру, в оперный театр.

Заключил он соглашение с фабрикантом конных повозок, и сделал тот удобный кузов, под мотор приспособленный.