Корабль

– Макс, Джаспер исчез, – ответила Эвелин. – И Ньютон тоже. Адам может рассказать нам, в чем причина. Макс, я уверена. Программа Ньютона сохранит его воспоминания. Он расскажет нам, что происходит в космосе и почему Кластер нарушает Конвенцию.

– Мы сами нарушаем Конвенцию, – ответил Максимилиан. – Если мы проведем сюда Говорящего с Разумом, Кластер может оценить это как открытое выступление против него.

– Ньютона похитили на моих глазах, – резко сказала Эвелин. – Урания забрала его, и с тех пор его нигде нет. Машины больше даже не пытаются сохранять видимость законности. Вот почему я говорю, что сейчас самое время действовать. Как бы не было слишком поздно, когда мы придем.

По обеим сторонам прохода поднимались энергетические стенки и аккумуляторы, образовывающие кольцо, сужавшееся к коннектору. Эвелин встала позади Максимилиана и Найтингейла, и они по очереди протиснулись в узкий проем между сделанными на скорую руку и незавершенными установками. Свисали сигнальные цепи и энергетические связи и, словно лианы, тянулись к обнаженному участку породы. В некоторых местах появились серые шишки толщиной в сантиметр, связанные с перехватчиками, фемтомашинами, глазами и ушами в ближней артерии Кластера на службе «Утренней Зари». Увидев посередине установочного кольца фактотум, Эвелин испытала большое разочарование.

– Разве ты не продвинулся дальше? – спросила она, обходя груду рук, ног и сегментов туловища. Казалось, в голове еще нет визуальных и акустических датчиков, а только лишь ряд модулей пассивной памяти и несколько разработчиков, достаточных для автономной работы.

– В основном мы работали над коннектором, а не над фактотумом, – защищался Максимилиан, переминаясь с ноги на ногу. – Я не планировал делать фактотум.

– Это тело не подходит Адаму, – сказала Эвелин. – Боюсь, здесь недостаточно места, чтобы вместить полный объем его сознания.

В верхней части цилиндра загорелись индикаторы. В воздухе повис гул, почти такой же громкий и монотонный, как и вибрация от расположенного рядом Кластера.

– Мы поместим его в буфер. – сказал Максимилиан, а Найтингейл встал в поле голографической системы и проверил связь с коннектором в трех километрах над ними. Их окружало облако из светящихся символов, и Эвелин с облегчением увидела, что нигде не было видно предупреждений, отмеченных красным.

– Гектор? – спросила она.

– Все готово, Эвелин. Коннектор точно выровнен с учетом констант гравитационной сигнатуры Земли. Я проверил все еще раз, ошибок не обнаружено.

– Соединение здесь не прослушивается?

– Нет, Эвелин. Когда мы будем осуществлять прием, системы управления терминалом воспримут нас как часть коннектора Кластера. Но сеанс связи не может длиться слишком долго. Я думаю, не более десяти секунд.

– Этого достаточно для получения четкого изображения, но не для разговора, – сказала Эвелин. – Ты слышал, Макс? Буфера недостаточно. Нам нужно постоянное хранилище переданного сознания.

– У нас нет ничего, кроме незавершенного фактотума, – ответил Максимилиан. Теперь его голос звучал намного серьезнее. – Мы могли бы сделать его через два-три месяца, но не сейчас.

Эвелин посмотрела на незаконченную голову фактотума.

– Есть ли у нас дополнительные модули памяти?

– Два, – прокричал Найтингейл. Его белокурые волосы развевались. – Снаружи, у корреляторов. Они были нужны для записи приоритетных сигналов и проникновения в сеть Кластера.

Эвелин пробежала мимо Максимилиана, который вносил поправки и проверял работу коннектора, нашла два модуля памяти, вернулась к фактотуму и добавила разработчиков в открытую голову. Она чувствовала, что надо спешить.

– Макс?

– Все в порядке.

– Установи соединение.

– Устанавливаю.

Найтингейл повернулся: он все еще был в системном поле. В облаке символов что-то сверкнуло, и его цвет изменился.

– Коннектор терминала позволяет нашему устройству работать как часть системы… О!

Эвелин наблюдала за дисплеями на сигнальных мостах, которые соединяли фактотум с цилиндром коннектора. Она повернула голову:

– Что?

– Кажется, Адам уже в пути, – сказал Найтингейл. – Нам даже не нужно вызывать его. Он находится в процессе транспортировки. Когда он прибудет, коннектор терминала пришлет идентификационный сигнал.

– Тем лучше, – ответила Эвелин, вспомнив о том, что еще один шок от перенаправления сигнала транспортировки может разрушить стареющее тело и повлиять на сознание.

«Мы не должны его пропустить, – подумала она. – Нам нужно получить у него информацию. От нее зависит слишком многое».

– Связь стабильна, – пропел Найтингейл в своем системном поле. – Мы подключились к каналу передачи данных.

Он засмеялся:

– Это похоже на детскую игру!

«Игра, – подумала Эвелин. – Для Найтингейла, Макса и остальных это игра или что-то в этом роде».

– Кластер ничего не замечает, – добавил Найтингейл. Его речь все еще походила на пение. – Мы можем гордиться собой, Макс.

Максимилиан скупо улыбнулся.

Эвелин нетерпеливо ждала. Ее беспокойство росло.