Корабль-дракон

— Это было давно, — Эдвин прошел мимо портрета Пальмиры. Впереди висели другие картины. Патриция больше внимания обращала на изящные рамы, чем на красавиц. Яшма, нефрит, сердолик, бирюза, оникс, даже бриллианты — в оформлении рам было использовано всё. Сами рамы были и овальными, и прямоугольными и квадратными и даже ромбовидными или многоугольными. Одна рама состояла целиком из живых бабочек. Патриция отдернула руку, едва это поняла. На другой раме сидели венком злые пикси. Кажется, они наполовину застряли в позолоте и теперь не могли выбраться. Встречались рамы из цветов, из шипов, из ярких осенних листьев, из раковин и даже из снежинок. Патриция коснулась снежной рамы и ощутила холод. Снег настоящий. Лишь магу под силу создать для картин такое обрамление. А портрет, окаймленный рамой из раковин и жемчужин, подозрительно напоминает русалочий.

Самая скромная рама была свита из травинок, камыша и соломы, но плетение оказалось таким изящным, что рама казалась шедевром.

— Она украшает портрет простой сельской девушки, которая оказалась настолько красива, что ее образ стоило увековечить, — пояснил Эдвин.

У Патриции возникло чувство, что портрет красавицы с пшеничными волосами наблюдает за ней живым взглядом. Вдруг Эдвин заточил в портретах живых женщин? Патриция слышала, что магам такое под силу. Она решила испытать хозяина замка и нарочно сказала.

— Я заметила, что в коллекции не хватает портрета самой красивой девушки во вселенной — богини Алаис. Неужели ты упустил ее из внимания?

— Откуда ты о ней знаешь? — Эдвин изумился. — До сих пор ее почитали лишь волшебные существа.

Откуда она знает о золотой богине рассвета и всех волшебных созданий? Патриция и самого этого не помнила. Наверное, об Алаис проговорился король Опала.

— Я не помню, — честно призналась она.

Эдвин решил ответить на честность честностью.

— В этой галерее хранятся лишь те портреты, натурщиц с которых я знал лично. С богиней Алаис я, увы, пока не знаком, но пророки говорят, что это лишь временно. Когда-нибудь она явится из пустынь, когда ей надоест играть жизнями земных царей. Наша встреча предрешена. Когда она состоится, это лишь вопрос времени.

Галерея тянулась в бесконечность. Патриция устала от разнообразия портретов и их обрамлений. Изображения женщин казались живыми. От картин веяло магией. Это напомнило Патриции про ее врага и его ниши с останками бывших королев.

— Ты не сотрудничаешь, случайно, с королем Опала? — спросила она у Эдвина.

— Ни в коем случае.

— Но ты тоже маг.

— Я сам по себе.

— А какая у тебя связь с кораблем-драконом?

В этот раз Эдвин ответил не сразу.

— Связь есть, — загадочно протянул он, — хоть я и думал, что она давно утрачена.

— Как это понимать?

— Объяснять слишком долго. Огненные корабли, воспламеняющие море, это целая история, но некоторые называют это моей оплошностью.

— Так кораблем-драконом управляешь ты?

— Не я! — Эдвин отвернулся, будто хотел спрятать взгляд.

— Тогда кто?

— Огненный корабль, который ты видела у моего острова, сам собой управляет. Но вот можно ли сейчас называть его живым существом? Одно могу сказать наверняка, для тебя он представляет опасность.

— Пару раз он прошел мимо, не воспламенив ту часть моря, где плавала я.

— Точнее не ты, а твой пиратский корабль с ужасающей командой, — Эдвин усмехнулся. — Ну и компания у тебя на этот раз подобралась, даже две деревенские феи в нее вошли.

— Не деревенские, а бродячие феи.

— Это практически одно и то же.

Возразить Патриция ничего не могла, потому что ни одной деревенской феи в жизни не видела. Те феи, которые гнездились при дворе, короля Опала, были изысканным обществом.

— Ты единственный достойный член экипажа «Кровососа», поэтому я пригласил в гости лишь тебя, — признался Эдвин.

— Хозяин замка пригласил в гости капитана пиратов? Что-то не верится, — Патриция держала руку на эфесе сабли. Удивительно, что сабля не рвалась в бой. Магическое оружие чутко к опасности.

— Хозяин замка пригласил в гости тебя, кем бы ты ни была.

Канделябр летел впереди Эдвина. Или так только кажется? Париция протерла глаза.

Портреты красавиц напоминали млечный путь. Все женщины были, будто звезды.

— Сколько портретов!

— Больше тысячи.

— Это был не вопрос.

— Зато я предоставил тебе ответ. Тебя он устраивает?

— Мне-то что? Это твоя родня.

— Не совсем моя.

— Странно, что в твоем роду одни женщины. Они, конечно, редкостные красавицы, но среди них нет ни одного мужчины. Даже на семью не похоже. Наверное, это фаворитки хозяина замка?

— Это всё жены владельца замка.

Наверное, Эдвин имел в виду бывшего владельца. Сам он вряд ли успел столько раз жениться. Во всяком случае, головы фей говорили, что жена у него была только одна.

— У хозяина замка так много жен! Не верю!

— Почему?

Патриция вспомнила, что даже у короля Опала столько жен не было, хоть он и женился лишь для принесения жены в жертву, но вслух она лишь предположила:

— Нужно прожить целую вечность, чтобы успеть на них на всех жениться.

— А кто тебе сказал, что хозяин замка не прожил целую вечность?

— То есть ты хочешь сказать, что хозяин замка — бессмертное существо.