Корабль Его Величества «Улисс»

— О, причин много: ром в артиллерийских башнях, сигареты в центральном посту и вот теперь прекрасное старое виски в бутылке с надписью: «Лизол». Я, грешным делом, подумал, что доктор Брукс собирается отравить меня… Славная смерть была бы, а? Чудесное виски, Николас. Тысячу извинений за то, что Брукс потревожил наши личные запасы.

Николас густо покраснел; заикаясь, начал просить извинения, но Вэллери резко остановил его:

— Забудем это, мальчик, забудем. Страшного ничего не произошло. Интересно только, что мы обнаружим еще: опиумный притон на шпилевой палубе или, может быть, танцующих красавиц во второй башне?

Но ни в этих, ни в других местах они не нашли ничего, кроме холода, страдании и истощения от недоедания. Тем не менее везде, где побывал Вэллери, люди становились бодрее и даже как-то согревались. Зато сам Вэллери да и все сопровождавшие его устали до предела. Николас чувствовал, что ноги его стали как резиновые и сами собой подкашивались. Он непрерывно дрожал и от холода, и от усталости. Как Вэллери находил в себе силы продолжать этот убийственный обход — для Николаса было неразрешимой загадкой. Даже здоровяк Петерсен начал сдавать, не столько оттого, что помогал командиру, сколько от бесконечного откручивания и накручивания замерших задраек и болтов на дверях и люках.

Поднявшись из снарядного погреба первой носовой башни, Николас прислонился к переборке и, тяжело дыша, умоляющими глазами смотрел на командира. Вэллери заметил этот взгляд, понял его и, улыбаясь, закивал головой.

— Сейчас закончим, мальчик. Осталась только шпилевая палуба. Там, наверное, никого нет, но надо все-таки взглянуть.

Они медленно обошли вокруг шпилевой машины и двигателей, направились дальше в нос, через аккумуляторное отделение, шкиперскую, мастерскую электриков, мимо карцера и подошли наконец к закрытой на замок малярной кладовой — самому переднему помещению в носовой части корабля.

Вэллери вытянул руку, символически коснулся ею двери малярки, устало улыбнулся и, повернувшись кругом, начал обратный путь. Проходя мимо карцера, Вэллери скорее механически, чем с каким-либо намерением, заглянул внутрь через слегка приоткрытый смотровой иллюминатор. По инерции он уже сделал следующий шаг, но вдруг остановился как вкопанный, повернулся назад и открыл смотровой иллюминатор настежь.

— Что это такое? — изумленно воскликнул он. — Ралстон! Какого черта вы здесь?

Ралстон улыбнулся. Даже через толстое стекло иллюминатора чувствовалось, что это была вовсе не радостная улыбка: взгляд его голубых глаз говорил совсем о другом. Ралстон указал рукой на закрытую решетку и дал понять, что ничего не слышит.

Вэллери нетерпеливо повернул ручку и открыл решетку:

— Что вы здесь делаете, Ралстон? — снова спросил Вэллери, сердито нахмурив брови. — По боевой тревоге — в карцере! Отвечайте, Ралстон, в чем дело?

Николас впервые видел командира таким гневным и невольно подумал, что не хотел бы оказаться на месте виновного.

— Просто меня заперли здесь, и все, сэр, — спокойно ответил Ралстон. Однако выражение его лица и тон как бы говорили: «Что за глупый вопрос?»

Вэллери даже слегка покраснел.

— Когда?

— Сегодня утром, в десять тридцать, сэр.

— И кто же это сделал, скажите мне, Ралстон?

— Старшина корабельной полиции, сэр.

— По чьему приказанию? — гневно спросил Вэллери.

Не говоря ни слова, Ралстон долго, с нескрываемой усмешкой смотрел прямо в лицо Вэллери. Наконец он ответил:

— По вашему приказанию, сэр.

— По моему? — недоверчиво воскликнул Вэллери. — Я никогда не приказывал старшине запирать вас.

— Но вы никогда и не запрещали ему этого, сэр, — констатировал Ралстон.

— Где ваше место по боевой тревоге? — резко спросил Вэллери.

— Торпедный аппарат левого борта, сэр.

«Вот почему на левом торпедном аппарате не было людей», — подумал Вэллери.

— Но почему… Почему вас оставили здесь по боевой тревоге? Разве вы не знаете, что это противоречит всем уставам и наставлениям?

— На лице Ралстона снова появилась неприветливая улыбка:

— Я-то знаю, сэр, но вот знает ли об этом старшина? — Помолчав секунду, он снова улыбнулся и добавил. — Или, может быть, он просто забыл?..

— Хартли! — голос Вэллери был снова спокойным и ровным. — Немедленно позовите сюда старшину полиции и скажите, чтобы взял с собой ключ от карцера!

Вэллери опять глухо закашлял. На белом полотенце заалело свежее пятно крови. Откашлявшись, он повернулся к Ралстону:

— Искренне сожалею, мальчик, что так получилось.

— А как танкер? — неожиданно поинтересовался Ралстон.

— Что? Что вы сказали, Ралстон? — удивленно переспросил Вэллери. — Какой танкер?

— Тот, который повредили утром, сэр.

— А-а… Он все еще идет с нами, — не переставая удивляться, отвечал Вэллери. — Идет с нами, но его осадка здорово увеличилась. А почему вас интересует этот танкер, Ралстон?

— Да так, сэр, — ответил Ралстон и теперь уже просто, искренне улыбнулся. — Видите ли…