Корабль Иштар

Часы показывали пятнадцать минут третьего. Я шагнул к витрине с ожерельем, сжимая в правой руке свой инструмент.

Шум в коридоре нарастал. Опять закричала женщина. Народ из зала ринулся к дверям. Охранник от дальнего входа пробежал мимо меня.

Я просунул острый край инструмента в узкую щель под крышкой й повернул винт. Раздался глухой щелчок — замок сломался.

Крик перешел в захлебывающийся вой. За дверью снова послышались убегающие шаги. Кто-то выругался, тяжелое тело упало на пол.

Я вытащил из витрины ожерелье и опустил его в карман, зацепив верхний край орнамента за крошечные крючки.

Я вышел через ту же дверь, что и входил. Один из охранников лежал на пороге. Над ним склонился немец. Девушка, которую я принял за художницу, сидела рядом и истерически рыдала, закрыв руками лицо. Из зала напротив, где хранилось оружие, донесся пронзительный крик. На этот раз кричал мужчина.

Я прошел между двумя черными саркофагами при входе в Египетское крыло, через большой зал, увешанный гобеленами, миновал турникет. Охрана напряженно прислушивалась к звукам, едва доносившимся сюда из дальних залов, и не обратила на меня ни малейшего внимания.

Гардеробщик же и вовсе ничего не слышал. Я взял пальто.

Выйдя из дверей музея, я сразу шагнул вправо и нагнулся, возясь со шнурками ботинок. Кто-то прошмыгнул мимо меня в музей.

Я выпрямился и пошел вниз по лестнице. На тротуаре дрались двое мужчин, вокруг них толпился народ. Я заметил подбегающего к ним полисмена. Все на лестнице, кроме меня, были поглощены созерцанием этого сражения.

Я спустился вниз. В нескольких ярдах слева стоял голубой лимузин. Шофер, не обращая внимания на дерущихся, полировал кусочком замши правую фару.

При моем приближении он мгновенно прекратил это занятие, распахнул дверь и вытянулся, напряженно глядя на меня.

На часах было четырнадцать девятнадцать.

Я сел в машину. Шторы были опущены, в салоне царила непроницаемая темнота. Дверь захлопнулась за мной, стало еще темнее.

Машина тронулась. Кто-то шевельнулся рядом.

— У вас все в порядке, мистер Киркхем? — тихо спросил дрожащий от волнения голос.

Голос Евы! 

ГЛАВА 12

Я чиркнул спичкой. Ева быстро отвернулась, но я успел заметить, что она очень бледна и в глазах ее стоят слезы.

— Все в порядке, спасибо, — сказал я. — Насколько я понял, все прошло в точности, как и планировал Сатана. Во всяком случае, с моей стороны. Ожерелье у меня в кармане.

— Я не об этом, — едва слышным дрожащим голосом произнесла она.

Я понял, что нервы ее на пределе. Я ни минуты не сомневался, что не я был причиной столь сильного волнения. Очевидно, она поняла, что имел в виду Сатана прошлой ночью. Возможно, она предполагала это и раньше, но теперь знала наверняка. И все-таки она почему-то беспокоилась обо мне. Я придвинулся ближе.

— Сатана дал мне понять, что мое дальнейшее благополучие очень сильно зависит от того, достану ли я это ожерелье, — сказал я ей. — Я, естественно, точно выполнил его приказание. Теперь я должен передать его вам. — И я снял ожерелье с крючков. — Как тут у вас включается свет? — спросил я. — Вы должны сами убедиться, что я отдаю вам именно то, что ожидает хозяин.

— Не включайте свет, — прошептала Ева. — Давайте мне эту... чертову штуку.

Я рассмеялся. Мне было очень жаль ее, но удержаться я не смог.

Она протянула дрожащие руки и наткнулась на меня. Я поймал ее руки в свои, она не отняла их. Потом придвинулась ближе поприжалась ко мне, как напутанный ребенок. Она плакала, я ничего не говорил, только обнял ее и не мешал... Она всхлипывала в темноте, как испуганный маленький ребенок, и изо всех сил сжимала мои руки. Сердце мое наполнилось беспощадной ненавистью, на всех известных мне семи языках я клял про себя Сатану. В конце концов Ева тихонько рассмеялась и отодвинулась.

— Спасибо, мистер Киркхем, — сказала она совершенно спокойно. — Ваша всегдашняя готовность выслушать...

— Мисс Демерест, — прямо сказал я, — давайте откровенно. Вы очень напуганы. Вы знаете почему, и я тоже это знаю.

— Чем это я должна быть напугана? — спросила она.

— Тем счастьем, которое вам Сатана посулил, — ответил я. — Вы знаете, что я имею в виду. Если у вас есть сомнения, позвольте мне рассказать вам то, что он рассказал мне прошлой ночью, когда вы ушли.

Она немного помолчала, а когда заговорила, отчаяние звучало в ее голосе:

— Он решил... взять меня. И он... возьмет меня. А я ничего не могу сделать! Я хотела убить себя — но я не могу! Я не могу! О, Господи, что мне делать? Господи, кто мне поможет?

— Я могу попытаться, если, конечно, вы мне позволите.

Ева ответила не сразу. Она неподвижно сидела, пытаясь взять себя в руки. Вдруг она включила свет и повернула ко мне заплаканное лицо. Внимательно вглядываясь в меня, она спросила неожиданно твердым голосом, как будто приняла какое-то решение:

— Скажите мне, мистер Киркхем, почему вы остановились после второго следа? Вы ведь хотели идти дальше. Сатана заставлял вас. Почему вы остановились?

— Потому что я услышал ваш голос, заклинавший меня не идти дальше.

Она коротко то ли вздохнула, то ли всхлипнула.