Корабль Иштар

Он больше не слышал рева ветра, не слышал ничего, кроме ее шепота и вздохов; он забыл все миры кроме того, что лежал меж его нежных рук.

Долго еще корабль летел на крыльях бури. Дважды Кентон сменял Гиги у руля, дважды на его место вставал викинг, ураган наконец стих, и они опять плыли по мерцающему бирюзовому морю.

О жизнь, полная погонь и преследований!

Эмактила была уже очень далеко, но беглецы ясно ощущали, что их преследуют. Это не вызывало страха и ужаса, напротив, сознавание того, что корабль ищут, сознавание того, что они могут перехитрить, обогнать тех, кто уже, должно быть, прочесывает моря, и укрыться в какой-нибудь безопасной гавани, вселяло уверенность. Впрочем, конец все равно будет один. В глубине души никто из них и не верил, что такое место можно найти.

И все же они были счастливы. Для Кентона и Шаран жизнь била ключом, они наслаждались своей любовью. Сигурд и Гиги выковывали огромные щиты и стрелы, викинг тем временем пел древние саги и слагал новые о персе Зубране. Щиты они укрепили на бортах корабля и прорезали в них щели, через которые можно было выпускать стрелы. Два щита прикрывали корму, охраняя рулевого.

Сигурд пел о предстоящей битве и о девах, которые будут кружить над кораблем, чтобы отнести душу Сигурда, сына Тригга, в Валгаллу, где его ждет Зубран. Он пел и о том, что там есть место для Кентона и Гиги, но об этом он пел только когда не слышала Шаран, ибо женщинам закрыт путь в Валгаллу.

Жизнь, полная погонь и преследований!

В черной каюте блуждали тени, они то сгущались, то рассеивались, уходили и возвращались. Здесь незримо присутствовал Темный Повелитель Мертвых, предъявляя свои права на корабль. Гиги и викинг не отваживались теперь спать в черной каюте, предпочитая открытую палубу или каюту девушек.

Рабы шептались о тенях, парящих над черной палубой, собирающихся у бортов и глядящих на них!

Однажды Сигурд задремал у руля и, проснувшись, обнаружил, что корабль самостоятельно сменил курс и двигается прямо по направлению большой стрелки компаса — к Эмактиле; корабль возвращался на остров Колдунов!

С тех пор они стояли у руля по двое — Кентон и Шаран, Гиги и викинг.

Шаран больше не удавалось прогнать тени.

Они пристали к острову, чтобы пополнить запасы пищи и воды. Здесь была подходящая, скрытая от глаз гавань, за ней приветливо качал ветвями лес. Они пробыли здесь некоторое время; можно было вытащить корабль на берег, спрятать его, найти в лесу подходящее место и построить укрепления, чтобы встретить каких угодно врагов.

Но Корабль Иштар не отпускал их.

На суше они чувствовали тревогу и беспокойство, каждый в глубине души боялся, что остальные трое решат остаться; они веселились, как дети, когда корабль отчалил, разрезая носом гребни волн, а вокруг шумел свежий морской ветер, и остров остался позади.

— Это наша тюрьма, — смеялся Кентон.

— Но без нее нет жизни, — ворчал Сигурд. — Мы как будто прячемся в норе и ждем, когда придут собаки и откопают нас. Посмотрим, что будет.

По пути им встретился легкий корабль, торговое двадцативесельное судно. Корабль собирался быстро пройти мимо, но викинг закричал, что не стоит спешить сообщать новости в Эмактилу. Они взяли судно на таран и потопили его. Прикованные к веслам рабы стонали. Кентон, Гиги и Сигурд скрывали жалость, бледная Шаран плакала.

Им повстречалось еще одно легкое судно, столь же небольшое, как и первое, но на этот раз перед ними был военный корабль, один из охотившихся за ними. Они притворились, что спасаются бегством, и корабль начал преследование. Когда он подошел достаточно близко, викинг рванул руль и ударил бортом о борт, ломая противнику весла. Нападавшие сражались смело, но их сдерживал приказ черного жреца брать пленников живыми, и поэтому они не могли достойно ответить на удары булавы Гиги, клинка викинга и меча Кентона. А ведь были еще стрелы Шаран и девушек. Но прежде чем погибнуть, преследователи собрали свою дань — стрела пронзила сердце одной из девушек. Гиги и Сигурд были ранены.

На корабле беглецы нашли запасы металла, который мог пригодиться викингу в его кузнице. Они обрадовались еще больше, когда обнаружили запасы пакли, масла и кремня, длинные крепкие стрелы, на которые насаживалась пакля, и причудливой формы арбалеты, чтобы пускать эти огненные стрелы. Все это они прихватили с собой, а судно потопили вместе со всеми, кто был на борту, живыми и мертвыми.

Корабль шел вперед и вперед; Сигурд выковывал длинные щиты, а Гиги и Кентон устанавливали арбалеты рядом с каютами, пакля, масло и кремень были наготове.

Время шло; благоговение перед жизнью, охватившее Кентона, становилось все сильнее.

Однажды Кентон проснулся рядом со своей любимой — или подумал, что проснулся. Открыв глаза, он увидел два лица, обращенных к нему из какого-то неведомого пространства; их очертания были неясны, расплывчаты. Затуманенные глаза смотрели на него в упор.

Раздался голос, и Кентон узнал его — именно этот голос служил его проводником в тайных святилищах храма! Голос Набу!