Корабль мечты

– Хозяева ставят клейма на свой скот, чтобы показать, кому он принадлежит, – ухмыльнулся доминиканец. – По той же причине твой господин, дьявол, сам Сатана, оставил на тебе свою печать. – Амадео шагнул к ней. – И эту печать я сейчас найду, ведьма.

Джудитта дрожала от страха.

– Займись своим делом, палач, – сказал Святой. – Ибо длань Господня уже простерлась над тобою.

Палач принялся точить бритву о полоску кожи.

– Раздевайся, – равнодушно произнес он. Очевидно, он просто выполнял свою работу.

– Нет… – прошептала Джудитта. Глаза ее расширились от ужаса, девушка отпрянула, прикрывая грудь руками, точно была уже обнажена.

Палач повернулся к двум солдатам, которые привели сюда Джудитту.

– Разденьте ее, – устало сказал он.

– Нет… – взмолилась Джудитта, оглядываясь. Точно испуганная птичка, девушка метнулась к двери и заколотила по ней ладонями.

Эта дверь, отделявшая ее от мира свободы, была сделана из дерева лиственницы и укреплена железными оковами. Джудитта в отчаянии заскребла по ней ногтями.

– Нет, прошу вас, не надо! – крикнула она, когда солдаты схватили ее.

Стражники притащили ее в центр комнаты.

– Если будешь сопротивляться, они сорвут с тебя одежду, – спокойно объяснил ей палач. – И когда мы закончим осмотр, тебе нужно будет одеться, а твое платье будет уже порвано и тебе нечем будет прикрыться.

– Прошу вас…

– Не сопротивляйся, и тогда они разденут тебя осторожно, – повторил палач.

Тогда Джудитта, сдавшись, опустила руки. Солдаты расшнуровали ей корсет, а девушка, понурившись, смотрела в пол, и горячие крупные слезы текли по ее щекам.

– С чего начнете осмотр, дознаватель? – спросил палач, когда Джудитта оказалась полностью обнажена.

Святой указал на ее пах.

– Положите ее на стол, – приказал палач.

Оба стражника подняли Джудитту и уложили ее на деревянный стол, оснащенный кандалами. Они связали руки у нее над головой, а щиколотки закрыли в кандалы по углам стола. Только тогда палач подошел к ней и защелкнул широкие металлические оковы у нее на поясе и бедрах, так что Джудитта совсем не могла больше пошевелиться. Затем он потянул за рычаг, и часть стола разошлась, раздвинув Джудитте ноги. Она по-прежнему не могла шевелиться. Палач показал ей бритву.

– Не дергайся, иначе я могу тебя случайно порезать, – сказал он.

И принялся за дело. Вначале он вылил ей на промежность кружку воды, затем плеснул мыльный раствор, осторожно растер на волосах, вспенивая и касаясь пальцами только лобка. Затем он начал брить ее. Джудитта закрыла глаза, стараясь не кричать.

Сбрив ей волосы в промежности, он плеснул еще воды, чтобы смыть остатки мыла.

– Она готова, – сказал он Святому.

Брат Амадео приблизился и взглянул на нежную плоть ее лона. Он знал, что из такого же лона и сам появился на свет. Его мать, наверное, была не старше этой жидовки, когда родила его. Такой же пухлый лобок манил его отца, брата Ринальдо да Кортона, монаха-травника из ордена доминиканцев, ордена братьев-проповедников. Такое же лоно совратило его, обрекло на вечный позор.

– Щипцы, – приказал он, указывая на промежность Джудитты.

Палач удивленно посмотрел на него.

– Зачем нам щипцы? – спросил он. – Если вы не хотите прикасаться к ней, я сам все сделаю.

– Щипцы! – повысил голос Святой. – Этой ведьме слишком часто удавалось уходить от моего правосудия, чтобы теперь я мог положиться на твои руки.

– Ну, сейчас ей деться некуда, – стоял на своем палач.

Брат Амадео угрожающе двинулся в его сторону. Он был на полторы головы ниже палача, но тот отступил: голубые глаза Святого горели огнем, зрачки сжались, став размером с игольное ушко.

– Щипцы, – угрожающе повторил он.

Палач подошел к стене, на которой висели его инструменты, и взял длинные щипцы с плоскими концами.

Джудитта, увидев это, в ужасе зажмурилась. Она приказала себе думать о чем-то другом. Перед ее внутренним взором предстал образ отца, мгновенно состарившегося при их последней встрече, и Октавии, в чьих глазах отражался ее собственный страх. Но когда Джудитта пыталась представить себе Меркурио, его прекрасное, столь любимое ею лицо словно ускользало из ее сознания. «Скажи Меркурио», – попросила она отца. Теперь она принадлежала Меркурио и хотела, чтобы он узнал об этом перед тем, как она умрет. Но почему же она не может представить себе его смеющиеся зеленые глаза? Его губы, так часто приникавшие к ней поцелуем?

– Ну же, поторопись! – приказал Амадео.

Джудитта открыла глаза и увидела, как палач присел у нее между ног. Святой подошел к ней со свечой в руке. Что-то холодное коснулось ее половых губ и раздвинуло их.

– Шире, – приказал Святой.

Палач сжал клещи покрепче, раскрывая вход во влагалище. Джудитта прикусила губу, чувствуя привкус крови во рту.

– Вы обожжете ее воском, дознаватель, – вмешался палач.

– Делай свое дело, – осадил его брат Амадео. – Сам Господь движет мною.

Джудитта почувствовала, как ее опалило пламя свечи. Она закричала, начала извиваться, сдирая кожу об оковы на бедрах.

– Нет тут никакой печати, – заявил палач.