Корабль мечты

Невзирая на свои равнодушные слова, юноша сжал кулаки и стиснул зубы в отчаянии. Увидев это, Ланцафам на мгновение отпустил руку Исаака и, метнувшись к Меркурио, прижал парня к стене.

– Да поплачь же уже, мальчик! – рявкнул капитан, с силой тряхнув Меркурио за грудки. – Проклятье, плачь! – Ланцафам впился в юношу взглядом и, убрав руки, наконец отвернулся. Затем он подошел к Исааку, подцепил его под локоть и повел к двери хлева. – Тебя это тоже касается, старый ты дурак.

Исаак покорно поплелся за ним.

– Он прав, – вдруг сказал Скарабелло.

Меркурио повернулся, лицо его исказила гримаса боли, с губ сорвался то ли птичий клекот, то ли рычание. Парень отчаянно замотал головой.

– Нет! – рявкнул он.

– Позволь себе поплакать. – По голосу Скарабелло было слышно, что болезнь уже лишила его сил.

Меркурио еще крепче сжал кулаки и, не промолвив больше ни слова, выбежал на улицу и помчался куда глаза глядели, пока не почувствовал, что полностью измотан. Только тогда он плюхнулся ничком на траву, пожухшую от летнего зноя, и вцепился пальцами в сухую землю. Солнце нещадно палило ему спину, а парень так и не смог пролить ни слезинки.

– «Скажи Меркурио»… – прошептал он, не сознавая, как давно уже лежит на этой траве. Как давно мир перестал для него существовать.

Меркурио поднял голову, и луч солнца ударил ему в глаза.

– Ну почему?! – крикнул он в небеса.

Встав и повернувшись, Меркурио увидел неподалеку Исаака и Ланцафама. Они подошли к поилке для скота, и Исаак, подкошенный болью и виной, опустился на крупный валун и разрыдался, а Ланцафам встал рядом с ним. Скрестив руки на груди, капитан подставил лицо солнцу.

Меркурио помедлил. Он чувствовал ярость и страх, но в то же время в нем словно бы вспыхнула искра надежды.

– Почему? – прошептал он.

Меркурио вспомнил день, когда Джудитта порвала с ним. Тогда он поплелся за ней, точно приблудный пес, и увидел, как она целуется с Иосифом, тем самым парнем, которого Исаак приставил к ней охранником. Тогда доктор хотел защитить свою дочь от Меркурио, а теперь вот как все обернулось. И вновь в нем поднялась волна злости. Меркурио злился на доктора. «Это все ты виноват», – подумал он. Все показалось ему бессмысленным. Но нужно было найти ответ на мучивший его вопрос.

– Почему? – повторял Меркурио, направляясь к причалу для рыбаков. – Почему? – вновь и вновь произносил он, пока Тонио и Берто, ловко орудуя веслами, везли его в Венецию, к мосту Каннареджо.

Меркурио выскочил из лодки, его рука скользнула к карману, в котором лежал нож. Затем он побежал к площади Гетто Нуово и стал ждать. Он чувствовал себя готовым ко всему, но вначале нужно было выяснить правду.

«Скажи Меркурио, – вновь и вновь повторял голос в его голове. – Скажи Меркурио».

И действительно, вскоре на площади появился Иосиф. Его-то Меркурио и ждал с таким нетерпением.

Когда парень, размахивая руками, подошел поближе, Меркурио понял, что он уж и позабыл, какой Иосиф большой и сильный. Меркурио последовал за ним, пока они не очутились в темном безлюдном переулке. Там Меркурио набросился на здоровяка и приставил ему нож к горлу.

– Ты меня узнаешь, подлец? – прошипел Меркурио, склонившись к нему.

Иосиф осторожно кивнул.

– Что у тебя с Джудиттой? – Меркурио сильнее вжал лезвие ему в горло. Он не мог отвести глаз от губ Иосифа – ведь эти губы целовала Джудитта. – Отвечай, сволочь!

– Ты делаешь мне больно, – совершенно спокойно заявил Иосиф.

– А знаешь, что и правда больно? – разъяренно осведомился Меркурио, приставляя острие ножа к его нижней челюсти. – Если ты мне не ответишь, сейчас это лезвие покажется у тебя из глаза, ясно?!

Иосиф молча кивнул, и как только Меркурио немного ослабил нажим, он с неожиданной для столь грузного человека ловкостью высвободился. Теперь уже он прижимал Меркурио к стене, вывернув парню запястье и выбив из его руки нож. Он придавил Меркурио горло предплечьем, лишив противника возможности сопротивляться.

– Я не очень-то умен. Зато я сильный. И знаю, как своими силами пользоваться, – все так же спокойно сообщил он. – Единственное, что я по-настоящему хорошо умею делать, это драться.

Меркурио с ненавистью смотрел на него.

– И между нами с Джудиттой ничего нет, – тем же тоном продолжил Иосиф.

– Так почему же… почему же ты ее поцеловал? – опешил Меркурио.

– Я и сам не знаю, – покраснев, признался Иосиф. – Меня Джудитта попросила, ну, я и поцеловал, а расспрашивать, зачем да почему, не стал. Я в женщинах как-то не разбираюсь. Смущают они меня… – Он добродушно посмотрел на Меркурио. – Ну что, я пошел? А ты тут не озорничай.

Меркурио медленно кивнул.

Иосиф убрал предплечье и отступил на шаг.

У Меркурио вдруг подогнулись ноги. Он едва устоял, в голове все перемешалось.

– Мне жаль… – пробормотал Иосиф. Глаза у него были большими и очень добрыми.

– Ох, отстань, толстяк! – рявкнул Меркурио и бросился бежать.

Когда он выбрался из соттопортего к мосту Каннареджо, у него окончательно подкосились ноги, так что пришлось схватиться за деревянные поручни.

– Что с тобой, мальчик? – спросила какая-то старушка, возвращавшаяся с рынка с покупками.