Корабль-призрак

Так как во всем этом рассказе не было ничего неправдоподобного, то Кранц не стал более его расспрашивать; а поутру, когда ветер стих, пероку спустили на воду и, поставив паруса, поплыли к острову Тернате.

Только на четвертые сутки прибыли они к месту своего назначения; уверенный теперь, что Амина жива и спасена, Филипп в надежде встретиться с ней мог бы быть совершенно счастлив, если бы не постоянное присутствие

Шрифтена, которое ужасно действовало на его настроение.

То, что этот человек ни разу не заговорил о поступке с ним Филиппа, даже как будто совершенно забыл о нем, ни разу не упрекнул его в покушении на его жизнь, было что-то непостижимо странное. Нет, он, как ни в чем не бывало, продолжал делать свои едкие, насмешливые замечания и хохотать с дьявольски лукавой усмешкой.

Как только они прибыли в главный портовый город Тернате, их проводили в просторную хижину, сооруженную из пальмовых листьев и бамбуков, которую предложили не оставлять до тех пор, пока о их присутствии не будет доложено королю.

Спустя несколько часов их пригласили присутствовать на аудиенции короля под открытым небом. Король сидел под портиком, окруженный многочисленными приближенными, воинами и духовенством. Людей было много, но пышности и блеска мало. Все окружавшие короля были одеты в белое, с белыми тюрбанами или чалмами на голове.

Что всего более поразило Филиппа и Кранца, когда они были допущены в присутствие короля, это необычайная опрятность всего окружающего; все эти белые одеяния были белее снега.

По примеру других Филипп и Кранц распростерлись перед королем по магометанскому обычаю, после чего им предложено было сесть. Затем, через посредство португальского переводчика король обратился к своим гостям с несколькими вопросами.

Узнав из слов Филиппа, что тот был разлучен с женой, и что она, по полученным сведениям, находится у португальцев, и что Филипп желает только одного: или вернуть ее сюда, или самому отправиться к ней, король одобрительно кивнул головой и сказал:

— Хорошо, дайте чужестранцам поесть, и на сегодня аудиенция кончена.

Через несколько минут из всех собравшихся на площади не осталось никого, кроме двух-трех ближайших советников короля и приезжих, которым подали тут же угощение, состоявшее главным образом из плодов и сластей.

Когда гости закусили, король сказал:

— Португальцы — собаки! Они — наши враги. Хотите помочь нам воевать с ними? У нас есть большие пушки, но мы не умеем как следует управляться с ними. Я хочу послать свой флот против португальцев в Тидор. Скажите, голландцы, согласны вы драться? Это даст вам, — обратился он к Филиппу, — возможность вернуть себе жену.

— Я дам ответ завтра, — проговорил Филипп, — мне надо предварительно посоветоваться с моим другом.

Шрифтен, которого Филипп отрекомендовал в качестве простого матроса, не был допущен в присутствие короля.

— Хорошо, — согласился король, — завтра мы будем ожидать вашего ответа.

Затем Филипп и Кранц откланялись и вернулись в отведенную им хижину, где их ожидали присланные им королем в подарок два полных магометанских костюма и два белых тюрбана. Этому они очень обрадовались, так как их собственное платье было в жалком виде, к тому же чрезвычайно неудобно в этом жарком климате. После долгого совещания решено было дать королю утвердительный ответ, так как это было единственное средство для Филиппа встретиться с женой.

Как только король получил их ответ, тотчас же приступили к снаряжению экспедиции. Весь берег кишел народом: одни точили свои мечи и ножи, другие готовили стрелы и приготовляли смертельный яд, которым они смазывали свое оружие; тут же оснащали и чинили сотни перок самых разнообразных размеров и конструкций; целые горы бочонков риса, кувшинов с водой, соленой рыбы и живой птицы в корзинах-клетках загромождали берег на громадном протяжении. За всем надзирали начальники, расхаживавшие среди работающих людей, блистая своим оружием и праздничными нарядами. У короля оказалось шесть четырехфунтовых орудий, которые были расставлены на шесть самых больших перок, под непосредственной командой Филиппа и Кранца. Последние тут же обучали туземцев обращаться с орудиями. Сначала король хотел было лично вести экспедицию, но был отговорен от этого своими ближайшими советниками и Филиппом.

Через десять дней все было готово, и многочисленный флот, состоявший из нескольких сот перок с семью тысячами человек воинов, тронулся по направлению к Тидору. К вечеру второго дня флот подошел к Тидору и остановился всего в нескольких милях от португальской колонии и ее форта. Туземцы этого острова, не любившие португальцев, но боявшиеся ослушаться их, заблаговременно покинули берег и удалились в леса, благодаря чему неприятель мог свободно пристать к берегу и встать на якорь на ночь без малейшей помехи.