Корабль-звезда

Мы предпочитаем дипломатический путь. Мы сожалеем, что наше последнее средство обороны было использовано Птицами, или, вернее, одною Птицей. Наша Лямбда-Пушка обладает колоссальной мощью. К счастью, те, кто решил применить ее, действовали неумело. Мы остановили сражение и покараем тех, кто допустил такую чудовищную оплошность.

Тананарив ничего не ответила. В ее сознании поднималась звучная, требовательная нота, и она поняла, что это призыв Ледоразумов. Потом Ледоразумы сказали:

Сейчас Диафаны обратятся к виновникам этой серьезной ошибки. Тебе тоже стоит послушать.

Вступил новый голос, суровый и раскатистый; слова не произносились, а скорее разворачивались в мозгу[31].

Кто здесь опустошение сеет во владениях наших, ничего не разумея?

Ведомы ли вам переменчивые законы жизненных течений?

Где были вы, когда обрела форму великая Чаша?

Можете ли возвысить голоса к звездным облакам?

Незримым полям утвердили ль вы определения?

Способны ли тела ваши положить меру пламенникам светил могучих?

Разве давали вы когда в жизни приказания мимопролетным звездам или указывали заре место ее?

Во власти ль вашей охватить Чашу за края и вытряхнуть из нее нечестивых?

Странствовали ль вы по глубинам жара, по тайным проходам хрупкой ночи?

Входили ль вы в хранилища Ледоразумов, взыскуя преданий своего далекого прошлого?

Зрели ль вы за край времен необозримых?

Ответы ваши не оправдают попытки наложить окаянные руки на машины темных чудес.

Однажды так поступили, но не сможете никогда впредь, ибо места для вас не останется.

Пространство и время, связь коих тщились разъять вы, пребудут отныне без вас.

Тананарив осознавала, что это говорят незримые обитатели Струи. Она ничего не поняла из услышанного, а только вздохнула, разом отринула все тревоги и с облегчением провалилась в забытье.

49

Мемор смотрела, как накатывают громадные волны на леса и города, обреченные стать болотами. Великие сооружения глубокой древности подмывало и рушило. В значительном увеличении со спутника становились видны крыши домов и центры городов. Но групп выживших в ожидании спасателей она не увидела. Там и сям на поверхность выныривали головы, но их было немного.

– Истинная трагедия, – прокомментировал Бемор. Вид у него был усталый: он постоянно находился на связи с Ледоразумами через посредство этой приматки, Тананарив. – Но идем же, мы должны присутствовать на церемонии прощания.

– Это еще почему? Не хочу я такого видеть.

– Ледоразумы приказали. Их отношение к нам значительно переменилось. Мы у них теперь в немилости.

Мемор ощетинилась, быстрыми перьевыми сигналами выдав неприятие и сдержанную ярость.

– Но ведь кризис миновал, не так ли? И не без нашего участия.

– Трудно спорить. – Оперение Бемора приняло тускло-пурпурную окраску унылой покорности, он издал хриплый свист. – Идем. И приматов своих прихвати. Ледоразумы желают их присутствия.

– Они отдохнули и поели, – сказала Мемор. – Возможно, им будет полезно на такое поглазеть.

Они направлялись в Цитадель Обесчещенных, чтобы увидеть кончину Асенат. Преступницу смешают с грандиозной матрицей мертвых растений и животных, чтобы в бесчестии своем она пополнила гумусовый слой. Мемор и Бемор уныло плелись к высокому арочному атриуму, откуда доносился едва уловимый шелест скрытых механизмов. Машины анализировали содержание бактерий и микроэлементов, регулировали кислотность и температуру медленных потоков грязной жижи под Ямой. Сперва в Яму, потом на удобрение в Сад. Судьба у всех одна.

– Асенат мне не нравилась, – прошептала Мемор, – но талантом не была обделена.

– Лучше б ей было не таить обиды, – сказал Бемор. – Излишняя самоуверенность мешает предвидеть последствия.