Корабль-звезда

Мостик сотрясся, а потом поморщился. Так это выглядело: окинув взглядом линию палубы, Бет увидела, как рябит и выгибается фальшборт. Стоны и скрипы стали громче. Карла снесло на пол. Медленной волной, точно удар сердца, прошел через тело Бет резкий скачок давления. Свело желудок. Вдоль оси вращения корабля прокатилась глубокая басовая нота и… пропала. Мостик выпрямился, вернулись ровные переборки и прямые линии. Вдали затихали стонущие скрипы.

– Они промахнулись, – сказал Карл.

Редвинг кивнул.

– Но что именно по нам промахнулось? Палуба стала морщинистой.

– Ну, может, морщина пространства-времени, – пожал плечами Карл. – Хотя будь я проклят, если представляю себе, как это можно…

– Не отвлекайте меня, пожалуйста, – сказала Бет. – Они могут дать новый залп.

Рывки, виражи, петли, нырки; время растягивалось, как перед тем – пространство. Она ничего не слышала, ничего не видела, кроме полей, по которым судила о действиях флайера. На середине очередного виража двигатели флайера полыхнули, он пошел на сближение. Бет ответила. В продолжение пикировки руки ее без устали плясали над консолью, а глаза высматривали, не проявится ли новый ярко-желтый пик в спектре. Этого не происходило.

Пискнул комм. Редвинг ответил:

– Да? Отлично. Что? Повтори! Хорошо. Великолепно. Ты уверена? Хорошо. Ладно. Условия позже, да, конечно. Скоро, да.

Он отбил вызов и развернулся к Бет. Она позволила себе посмотреть капитану в лицо и поразилась, каким старым он кажется.

– Они сдаются. Таких импульсов больше не будет. Это была Лямбда-Пушка.

Бет открыла было рот для ответа, но тут снова пискнул комм.

– Что? – спросил Редвинг. – Смотреть на звезду?

– Сейчас, – сказал Карл. Они с Фредом, который тоже пришел на мостик, повозились с главным экраном.

Гейзеры. На краю красной звезды ярились свирепые энергии. В космос вылетали колоссальные протуберанцы и вздымались величественные арки. По взбудораженному участку диска, имевшему форму полумесяца, струились бурные потоки плазмы. Бет увидела, что в солнечном круге появилась зазубрина. Что-то отгрызло краешек диска.

– На векторы глянь, – сказал Карл. Он попросил артилекта-кинематика прикинуть конус обстрела штуки, которая только что по ним промазала. Карл задал диаметр основания, в несколько раз превышающий ширину траектории, по какой Бет пыталась ускользнуть от флайера и того, что в них метило. В пределах погрешности расчетов конус задевал край светила.

Редвинг нахмурился.

– Тананарив говорит, у Птиц эта штука называется Лямбда-Пушкой. Она что-то такое творит с пространством-временем, и стоит лишь спроецировать на… – Он замолчал. Изображение стоило тысячи слов.

Они глядели, как гравитационный потенциал медленно восстанавливается внутренними давлениями. Словно хищные пасти, разверзались и захлопывались исполинские трещины. Неутомимые фонтаны выбрасывали в космос тонкие дрожащие желтые щупальца, те искривлялись и гасли. В расщелину ниспадали колоссальные сияющие потоки, от них во все стороны разбегались вторичные волны. В мощнейших магнитных полях зарождались сложные вихри. То здесь, то там накатывали плазменные ураганы, свирепствовали торнадо величиной с планеты.

Бет медленно, с усилием выдохнула, пытаясь привести себя в некое подобие нормального состояния. Она устала и совсем растерялась. Кофе больше не помогал. Да и ванну бы неплохо принять…

Она поднялась из кресла, пошатнувшись при этом.

– Тананарив еще что-то говорила, капитан, я же знаю. Что же?

– Мы достигли перемирия. Сможем пополнить запасы.

Изумленные выдохи. Редвинг с улыбкой пожал плечами и под дружные аплодисменты слегка покачал головой.

– Но, гм, да, это не всё. Мы им нужны; некоторые из нас, столько, чтобы не опасаться инбридинга, останутся в Чаше. Оказывается, на самом деле тут совсем не Птицы рулят. Птицы – кто-то вроде местной полиции, вышибал или, может, менеджеров среднего звена в бюрократии. Эта штука очень древняя, тут нужно жить долго, чтобы управлять ею.

– Какие-то чужаки, с которыми мы там, внизу, не пересекались? – У Бет все перед глазами плыло, кости нещадно ныли. – Какие-нибудь…

Редвинг пожал плечами с таким видом, словно должен был все знать заранее.

– Ледоразумы медленные, потому что холодные. Тананарив говорит, они хранят воспоминания и исторический опыт. Они заодно с другими ребятами, Диафанами, а те управляют Струей и звездой.

– Плазменная жизнь? – спросил Карл. – Это они издавали те звуки, генерировали разрядные дуги, это они…

– Убили Клэр, – проговорила Бет. – Пытаясь помешать нам ввести Струю в кинк.

– Получается, – сказал Карл, – у них тут союз холода и жара. А Птицы – обычные управленцы на зарплате.

– Но они-то сами иного мнения, – возразила Бет. – Птицы воображают, будто это они тут главные. Забавно.

– Так почему эти Ледоразумы, или как бишь их, нас вообще пощадили? – спросил Фред. До этого он не проронил ни звука, но сейчас глаза его танцевали и светились счастьем, на лице играла улыбка.