Корабль-звезда

Мемор одолевала леденящая усталость, но она призвала на помощь последние силы, зашуршала перьями и заглянула внутрь себя. Она уже когда-то слышала о Лямбда-Пушке, но считала ее исторической диковиной, так что, если уж пытаться переубедить Асенат, нужно теперь восполнить пробелы. Эта история таилась в Подсознании, а Подсознанию было очень горько. Мемор не переставала это ощущать, пока отслаивала один уровень за другим, слущивала слои свежих воспоминаний, вглядывалась в себя, минуя недавнюю травму, полученную при столкновении с информацией о Великом Позоре. Перед Мемор во всю ширь предстали ужасающие панорамы. Сперва – картина длинного кометного хвоста, обвиняющим жестом нацеленного в последние мгновения прямо на Землю; затем – ширящееся опустошение, сметающее с лица планеты древнюю цивилизацию разумных теплокровных рептилий. Величие придавали этой расе не грандиозные сооружения, кульминацией которых стала Чаша; нет, эта культура продолжила дело фракции великого вида, отказавшейся от участия в строительстве Чаши, от технологических чудес и контакта с удивительными разумами кометного гало, но решившей взамен посвятить себя родной планете. Они сберегали Землю зеленой и плодородной, удерживая собственную численность в таких пределах, чтобы роскошный естественный мир не испытывал чрезмерной нагрузки со стороны разумных существ. В определенном смысле, как понимала теперь Мемор, Чаша тоже следует глубинным инстинктам этой фракции. На бескрайних просторах Чаши сосуществовали в Зонах Жизни самые разные виды, а благодатная зелень укрывала от взоров фундамент крутящейся диковины – металлические конструкции и сложное переплетение углеволокон. Естественный мир, возведенный поверх машины…

Мемор начинала теряться в интроспекции – обычное явление для вояжей в темные лабиринты Подсознания. Она вызвала древний образ устрашающего проектора, известного как Лямбда-Пушка, увидела массивную серую сферу с хищной мордой узкого выступа. Это устройство было способно проецировать возмущения вакуумной энергии пространства-времени, сужая узлы хаоса в лучеобразный пучок. При должной настройке луч, сталкиваясь с твердым веществом, вызывал катастрофическое расширение небольшого объема пространства. Инфлатонное поле увеличивало значение космологической постоянной[30] – в очень узкой области, на весьма непродолжительное время, но, что бы ни заключала эта чудовищная бурлящая область, то будет возвращено к состоянию, характерному для Вселенной в первые мгновения ее истории, и разъято на мельчайшие субъядерные частицы.

Жуткое зрелище заставило Мемор торопливо попрощаться с Подсознанием и в панике выскочить оттуда, сомкнув Покровы.

– Это ужасно! Это же пушка планетного класса, она высвобождает чудовищную энергию…

– Да, я знаю, – ответила Асенат. – Я изучила принципы работы и историю применения этой древней машины. Истинные Древние предназначали ее для крайних случаев столкновения с беспокойными видами. Какие-то упрямцы, желая отогнать Чашу, запускали в нее крупные массы на релятивистских скоростях. Лямбда-Пушка быстро покончила с этими злодейскими планами.

– Но ведь наших щитов должно быть достаточно…

– Не против кораблей с мощными магнитными воронками. В древности мы также были искусны в магнитных полетах, но современная Чаша не совладает с такими маневрами. Да и Диафаны пока не готовы дать отпор, а Струя переключилась в нелинейный режим кинк-неустойчивости и сеет ужасное опустошение.

Асенат говорила рассудительно, перья ее были печальны и суровы. Мемор понимала, что Асенат не переубедить в вопросах, где ранг и личный опыт Старшей Мудрицы доминируют. Тем не менее она попыталась в последний раз:

– За динамику Струи отвечают Ледоразумы и Диафаны!

– И они потерпели неудачу. Готовьтесь к залпу, – сказала Асенат своему лейтенанту, отвернувшись от Мемор.

47

Бет почувствовала, как встают дыбом волоски на шее: снова накапливалось статическое электричество. Но в этот раз она не стала бросаться на палубу плашмя, а, стиснув зубы в гневе, прибавила скорость. Плазма ринулась в поля магнитной ловушки, корабль сотрясся. Остальные члены экипажа вповалку рухнули на палубу, но Бет разрядила конденсаторы первого слоя магнитной воронки, и с противоположного конца на скорости света вылетел электронный пучок. И тут же волоски на шее улеглись.

– Капитан, похоже, я нашла способ предотвратить накопление заряда, используемое против нас этими существами, – сказала Бет, старательно придерживаясь нейтральной интонации.

Редвинг поднял голову с палубы.

– Превосходно!

– И вдобавок разнесла тот флайер, – добавил Карл с редкой для себя улыбкой. – У нас на хвосте остается только один, он пока не развернулся.

– Хорошо.

Редвинг поднялся и стал оправлять униформу. На мостике он всегда старался выглядеть аккуратно.

– Но мы почти на пределе, так ведь?

Бет сверилась с приборами.

– Да, капитан, вскоре придется развернуться и спуститься обратно по Струе.

– Это существенно понизит интенсивность питающего потока плазмы, – заметил Карл. – А значит, и выхлопа тоже.