Корабль-звезда

– И наш выхлоп уже не будет таким эффективным оружием, – заключил Редвинг. – Тогда попробуем еще некоторое время продержаться на вершине траектории. Офицер Марбл, сумеете?

И это тоже было у Редвинга в обычае: подчеркнутая формальность в напряженных ситуациях. Она часто размышляла, не представляет ли в эти минуты капитан себя адмиралом на мостике боевого корабля, рассекающего серые бурные волны. Что ж, это, пожалуй, максимальное приближение к историческим аналогам, на которое он согласится. Как, впрочем, и она сама.

– Пока будем разворачиваться, следите за флайером, – приказал Редвинг и устроился в капитанском кресле. Вид у него был усталый, лицо посерело, но и остальные выглядели скверно. Часы напряженных маневров среди плазменных течений, рассчитанные до доли секунды заборы вещества Струи и выбросы избыточной плазмы из кормового сопла, позволявшие применять гибкую конфигурацию магнитных полей как оружие… Быстро накапливалась усталость.

Корабль начал медленный разворот. Рывок. Бет так сконцентрировалась на маневре, что не услышала, как пискнул интерком.

Карл принял вызов вместо нее. Внезапно он так напрягся, что даже Бет отвлеклась на миг и посмотрела в его шокированное лицо.

– Это… вроде как Тананарив. Капитан, это вас.

Редвинг сгреб комм.

– Редвинг слушает. Что ты такое?..

Пока Редвинг слушал, на его лице ничего не отражалось. Потом рот медленно приоткрылся, глаза уставились в пространство.

– Почем я знаю…

Снова пауза.

– Они позволят нам?..

Бет вдруг сообразила, что он ведет переговоры, способные положить конец этому безумию. Она вела «Искательницу солнц» по узкой спирали, держа глаз да глаз за вражеским флайером. Тот теперь летел им навстречу. Повинуясь импульсу, Бет решила добавить быстрые случайные рывки, затрудняющие противнику целеселекцию. И, конечно, не переставала внимать каждому слову Редвинга.

– …Хорошо, оставайся на связи… – Все тело Редвинга напряглось, он стоял прямой, как стальная палка. Пальцы так вцепились в спинку кресла, что костяшки побелели. – Что?.. – Повисло долгое, невыносимое молчание; Бет видела, как в углу обзорного экрана медленно ползут секунды. – Понял. Детали обсудим позже.

Редвинг обернулся к ней и произнес:

– Остерегайтесь того флайера. Они попытаются отключить оружие на его борту, но установка все еще в режиме целеселекции и готова к залпу.

Бет налегла на штурвал, разогнала термоядерный двигатель до максимума, выбросила шар раскаленной плазмы, снова приникла к штурвалу, закрутила корабль, послала в нырок. Из соседних коридоров доносились скрипы и стоны. Планшетник Карла выскочил из креплений рабочего стола и врезался в переборку.

Редвинг произнес:

– Перед залпом будет электромагнитный предвестник, примерно за две секунды до… Следи за ним. Тананарив, повтори?..

Карл объединил данные с электромагнитных антенн в общий оверлей с цветовой кодировкой частот. Бет видела флайер: темную точку, скачущую по роскошным многоцветным холмам и долинам.

– Да он потеряется во всей этой плазменной эмиссии, – сказал Карл.

– Интегрируй по всему спектру, – ответила Бет. – Не знаю, на какой частоте придет, но…

– Есть.

Возникла золотисто-рыжая сглаженная топологическая поверхность, коричневая во впадинах, почти желтая на возвышенностях. По небу катились импульсы деформации, словно сталкивались на океанской поверхности волны.

Бет снова повозилась со штурвалом и немного сбросила скорость. Это позволило наполнить запасные емкости летящей навстречу плазмой и добиться максимальной плотности в камерах. Ветер Струи пронизывал ловушку на скорости больше тысячи километров в секунду, поэтому варьировать входящий поток можно было довольно просто, отклоняя воронку из стороны в сторону. «Искательница солнц» работала в далеко не оптимальных условиях, ведь корабль проектировался с расчетом на равномерный неспешный приток межзвездной плазмы, интенсивностью на порядки ниже этой высокоионизованной метели. Бет, почти не осознавая этого, использовала приемы, которые помогли им подняться по Струе тогда, в первый раз. Тогда она часы напролет воевала с жестокими течениями, в каких «Искательнице» прежде никогда не приходилось летать. Теперь Бет дала волю инстинктам. Глаза и руки не ведали покоя, собирая плазменные комки и формуя их. Когда топливные камеры наполнились, Бет начала подпускать плазму в камеры сгорания. Скорость возросла, корабль ринулся вверх, потом сдал по штирборту: Бет выжидала какой-нибудь странности впереди.

Пропустить ее было сложно. Мареновые контуры флайера вдруг расцвели резким желтым острым сполохом. Бет выпустила собранную плазму в камеры сгорания и пришпорила двигатель. Штурвальная консоль дрогнула, Бет успела вскрикнуть:

– Идет!