Корабль-звезда

– Представим, что сообщение предназначалось не нам и не прямоточнику. – Мемор изобразила линию, соединив ею Глорию, Чашу с кружащимся над нею кораблем чужаков, и продлив за ее пределы, еще дальше, на неизвестное расстояние от Глории… – Глорианцы, быть может, преследовали цель устрашить и впечатлить, а значит, остеречь от нежелательных действий… родной мир приматов.

– Но тогда… – Бемор замялся. Крыло его яростно зашелестело, выдав нарастающее понимание, отчаяние и сумятицу мыслей.

Воображение – штука полезная, подумала Мемор. Идея вынырнула у нее из Подсознания, прежде невысказанная, а теперь четкая. Откуда-то изнутри поднялась дрожь недовольства знанием сдерживаемым, не находившим выражения, а оттого непокорным, своевольным. Нахлынул страх, но Мемор подавила его, сфокусировавшись на текущем моменте. Она вела с Бемором дуэль и наконец обнаружила уязвимое место противника: преимущество ей обеспечила мысль нежданная, непроверенная, но истинная, она не сомневалась, истинная.

.

Мемор сказала не без удовлетворения:

– Они не нас боятся. Они боятся людей.

Часть четвертая Пошлите супермена

Нет большей неудачи, чем успех, поскольку он не побуждает к выводам. Делать выводы можно только после неудач. Успех же лишь подкрепляет наши суеверные заблуждения.

Кеннет Боулдинг

15

На борту «Искательницы солнц» земная гравитация для тренировок достигалась довольно просто: достаточно было бежать по направлению вращения палубы в темпе шести минут на километр. Бет вся вспотела, но так и не добилась нужной скорости; она бежала по губчатому газонному покрытию, вдыхая холодноватый корабельный воздух, слегка навязчиво отдававший смазкой. После часовой пробежки в рваном темпе ей все же стало лучше, как всегда после возвращения к нормальной гравитации: странное, но комфортное ощущение прочности, уверенности, с которым квелая телесная начинка переключалась в обычный ритм грува. Бег по направлению вращения палубы увеличивал эффективную скорость вращения и, следовательно, вес. На обратном пути все было наоборот. Продвигаясь против вращения, все еще с тяжело бьющимся сердцем, она почти плыла в воздухе, подобная липкому ангелу, и босые ноги едва касались мягкой поверхности. В пропитанной потом футболке Бет завершила пробежку по внешней жилой палубе и метнулась под душ. У нее сбилось дыхание, но она была счастлива.

Соседняя душевая кабинка включилась.

Заглянув туда, Бет увидела, как нежится под струями пальцезмейка.

– Фоштха?

– Привет, Бет. Роскошное это ваше устройство.

Высокий ломкий голос странно гармонировал с пляшущими глазами.

– Да, но не пользуйся им слишком часто, пожалуйста. Мы перерабатываем воду не так быстро.

Бет вернулась в свою кабинку и включила душ. На губах ее заиграла усмешка. У пальцезмеек понятия приватности не существовало.

Приведя себя в порядок после упражнений, Бет почувствовала, как весь ее внутренний мир просветлел. Она теперь готова была к встрече с Редвингом.

Наверное.

Через десяток минут Бет стукнула в его дверь. Редвинг сидел, зажатый собственным столом: он решил предоставить гостям больше места в тесной капитанской каюте. Видеостена отображала медленно проплывающие из бесконечности в бесконечность пейзажи Чаши: на миг проявились низкие горные хребты в области пониженной гравитации и белые, как хлопок, облачные слои над ними. Бет видела такие облака снизу, пробираясь по высоким тонким деревьям, где приходилось цепляться за гибкие прочные лианы. Облачные стопки были немногим тоньше земной атмосферы в целом, и с поверхности Чаши казалось, что в небесах висят утесы цвета слоновой кости, обрывающиеся отвесными склонами.

– Надеюсь, вам полегчало, – Редвинг приподнялся, что было для него весьма необычно, и потряс ее руку. – Вы проявили себя внизу с наилучшей стороны. Я бы хотел с вами поговорить отдельно от прочих.

– Я думаю, нам все же лучше встретиться в составе группы и…

– Первыми докладывают старшие по группе. – На жестком лице Редвинга возникла усмешка, но Бет знала, что капитан серьезен; так же сух, как его обветренная кожа.

– Да. – С возвращением на Флот, юнга!

– Прежде чем перейдем к более конкретным вопросам, расскажите, каково там, внизу. Хочу, чтобы вы размялись немного.

К такому она готовилась, поскольку все члены экипажа спрашивали об одном и том же. Те, кто оставался на корабле, месяцы напролет питались консервами, вдыхали пересушенный воздух, глядели, как внизу проносится огромное нечто: все равно что поселиться в тесной квартирке на верхнем этаже небоскреба и не иметь возможности выйти оттуда; что толку от захватывающего вида с высоты?