Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой

Бойня только началась, когда в 11 утра 5 июля небо над островом Медвежий наконец достаточно расчистилось, чтобы одинокий немецкий разведывательный самолет обнаружил британский авианосец «Викториес», идущий с группой дальнего прикрытия конвоя примерно в 1300 км от рассеявшихся торговых судов. Этой обнадеживающей новости давно ждал Редер. Он быстро связался с Гитлером и сообщил фюреру, что никакие союзные авианосцы не угрожают «Тирпицу». Гитлер позволил вывести «Тирпиц» в море вместе с крейсерами «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шпеер» и семью эсминцами. К трем часам дня 5 июля «Тирпиц» миновал противолодочные сети и другие оборонительные сооружения Альтен-фьорда и вышел в Баренцево море. Там линкор повернул на восток и взял курс на южную оконечность Новой Земли, чтобы перехватить уходящие торговые суда, пока они не добрались до Белого моря. Немецкое верховное командование по-прежнему осторожничало и отправило адмиралу Шнивинду на «Тирпиц» последнее предупредительное сообщение:

Кратковременная операция с частичным успехом важнее, чем полная победа, требующая больших временны́х затрат. Немедленно докладывайте о приближении любых самолетов противника. В сомнительной ситуации без колебаний сворачивайте операцию. Ни в коем случае не позволяйте неприятелю добиться успеха против главных сил флота.

* * *

Чем дальше заходили во льды «Айршир», «Трубадур», «Айронклэд» и «Сильвер Сворд», тем сложнее им было держаться вместе. Они то видели друг друга, то скрывались за айсбергами и торосами. Джим Норт на «Трубадуре» наблюдал лишь верхушки мачт других судов. «Повсюду, куда ни посмотри, был лед, – вспоминал Фрэнсис Бруммер с «Айронклэда». – Нам попадались айсберги размером с городской квартал. Издалека они напоминали горы. Казалось, мы стоим в пустыне на севере Аризоны и смотрим на горы». Каналы тянулись на километры. Погода непрестанно менялась: за туманом и облачностью приходил яркий солнечный свет. «Было тихо, спокойно, без ветра, без качки, – вспоминал Джим Норт, – облака в зловещих сумерках висели низко, кое-где стоял туман». Норт и другие рулевые старались двигаться в том направлении, где, как они полагали, был север. «Арктическая лоция» предупреждала, что стоило судну войти в скопление льда, как рулевой терял контроль над плаванием и вынужден был двигаться туда, куда позволяли каналы.

Ни одно из судов не располагало подробными ледовыми картами. Плохая видимость и отсутствие исправных компасов сводили навигацию к движению вслепую. Капитаны не могли идти по счислению, то есть определять положение судна по его скорости в заданный промежуток времени, поскольку судам приходилось постоянно менять скорость, маневрируя среди льдов. Вскоре каналы сузились. Лед ударялся о борта и царапал их. «Пока мы прокладывали путь сквозь льды, в трюме стоял жуткий скрежет, – написал Уолтер Бейкер с «Айршира». – Каждую секунду казалось, что переборка лопнет под давлением или будет прорезана [льдиной], как гигантской открывашкой». Старший помощник «Айршира» Элсден забрался в воронье гнездо[25], чтобы разглядеть путь вперед.

Порой каналы вовсе исчезали, и судам приходилось идти напролом, как ледоколам. Первыми шли «Айршир» и «Трубадур», носы которых были укреплены бетоном. Норт вспоминал, что капитан Сальвесен «подводил [судно] носом ко льду и медленно усиливал давление, пока не появлялась трещина». Когда лед стал толще, капитаны наваливали нос корабля на льдину, чтобы она раскалывалась под его весом. Если лед не поддавался, капитаны отводили корабли назад и пытались расколоть его в другом месте. «Одно судно пробивалось сквозь лед, а следующее шло за ним в пролом», – рассказывал Бруммер. 22-летний «Трубадур» уже не подходил для тяжелой работы в качестве ледокола. «Старый корабль часто дрожит, сотрясается от носа до кормы, скрипят все шпангоуты», – писал Каррауэй. На палубе моряки всматривались в небо в поиске маленьких черных точек. Каждая морская птица, парящая над южным горизонтом, сначала казалась «Хейнкелем-111». Суда зашли так далеко во льды, что не имели ни пространства для маневра, ни возможности при необходимости уклониться от бомбы или авиаторпеды. Если бы немцы их обнаружили, они бы точно пошли ко дну. Спустя шесть дней с начала плавания до Архангельска оставалось 1300 км. Теперь четверка уходила еще дальше от порта, забираясь все глубже во льды.

Наконец широкая протока вывела суда в большую промоину, где они смогли встать полукругом. По радиосвязи тем временем поступали новые сигналы SOS от многих судов из конвоя PQ-17: