Коралловый браслет

Илья думал о чем-то своем и даже усевшись за руль, не сразу завел машину. Некоторое время он сидел молча, глядя прямо перед собой, но явно ничего не различая. Маша тоже притихла, отвернувшись к окну, нахохлившись и подняв воротник куртки. Она чувствовала страшную усталость и тревогу, граничившую с паникой. Хуже всего было то, что девушка начинала понимать – дистанция между нею и Ильей, которую она считала преодоленной, на самом деле еще существует, и груз несказанных слов становится все тяжелее. «Я не могу спросить его о самом глав– ном – о чем он сейчас молчит? Что у них там на самом деле вышло с этим следователем, почему он ушел из милиции и зачем маскировать нашу связь? Я его не спрашиваю, а сам он не говорит… И получается, я все еще ничего о нем не знаю!»

Они добрались до Машиного дома, когда совсем стемнело, и первым, на что обратила внимание девушка, выйдя из машины, были светящиеся окна собственной квартиры. Она криво улыбнулась: «Наверное, я должна быть благодарна, что кто-то присматривает. А вообще интересно! Когда я там – никого не заманишь, даже отец пропадал у Андрея. Нет меня – и всем сюда нужно!»

В былое время Маша впала бы в депрессию и занялась бы самоистязанием, но роман с Ильей изменил очень многое, и прежде всего – в ее отношении к самой себе. Она должна была признать, что, несмотря ни на какие сложности, эта связь подарила ей главное – ощущение собственной ценности и самодостаточности. Поэтому она лишь иронично заметила:

– Гляди, нас ждут. А что ты будешь делать, если встретишь Зою? Обыщешь ее?

– А потом она меня! – мотнул головой Илья, останавливаясь рядом и тоже вглядываясь в освещенные окна, задернутые занавесками. – Везде свет, там не один человек, наверное. Идем сперва к твоей глазастой соседке. Прямо интересно, как она решилась… Заметь, я даже не рассматриваю гипотезу, что она была права, а ты мне соврала!

– Что?!

– Да то, что мы должны сразу договориться, если хотим быть вместе. – Взяв Машу за плечо, мужчина развернул ее лицом к себе и серьезно взглянул ей в глаза. Он казался очень сосредоточенным и говорил почти сердито: – Я мало о тебе знаю, но я тебе доверяю. И принимаю твои слова как данное. Ты должна относиться ко мне также, если… думаешь, я не видел, с каким лицом ты прибежала от Амелькина? Что он тебе про меня наговорил?

– Он не…

– Я готов поклясться, он рассказал историю про то, как я украл у него документы из сейфа и продал их преступнику! – сквозь зубы процедил Илья, сжимая ее плечо так, что Маша даже сквозь куртку чувствовала каждый его палец. – Пришла от него и в глаза не смотришь, будто боишься!

– А что, эта история – неправда? – Девушка встретила его взгляд и содрогнулась, увидев бушующую в нем ледяную бурю. Казалось, она заглянула в окно, за которым мечется февральская непогода.

– Вранье, от начала до конца! Он сам спрятал папку!

– Как же ему удалось оклеветать тебя?! Почему ему поверили?

– Да потому, что за мной водились кое-какие грехи, а он был чист, как стекло, – как же, сама добродетель! И все факты так подвел, что виноватым оказался я!

– Но ты рассказывал, что взял взятку с подследственного… Про меченые деньги и камеру в сумке?

Мужчина мотнул головой, отбрасывая упавшие на глаза волосы:

– Не хотел ту грязь ворошить.

– Значит, тебя подставили?

Девушка поежилась – внезапно начавшийся дождь в несколько секунд усилился, за ворот куртки побежала холодная струйка. Илья схватил ее за руку, затащил под козырек подъезда и, остановившись, шепнул:

– Веришь?

Вместо ответа она обняла его и прижалась щекой к его колючей щеке. Несколько минут они стояли молча, Маша слышала только громкое и частое биение сердца – но чье оно было, девушка определить не могла. Наконец Илья прерывисто вздохнул и отстранился:

– Что-то мы расслабились, к этой даме не в таком настроении надо идти. Ты точно решила одна?

– Подожди площадкой ниже, – попросила Маша. Она в самом деле не чувствовала никакого боевого настроя.

Они вошли в подъезд, Маша на секунду прислушалась у своей двери и, ничего не уловив, стала подниматься. Илья молча следовал по пятам. Как они и уговорились, мужчина остался ждать на площадке между вторым и третьим этажами. Преодолев еще несколько ступенек, девушка остановилась у двери, за которой обитала ее недоброжелательница. Поколебавшись, она все же нажала кнопку звонка.

Сквозь раздавшееся за дверью механическое чириканье Маша различила приближающиеся шаги. «Глазок» потемнел, и после небольшой заминки дверь открылась. Правда, наполовину – Татьяна Егоровна придерживала створку рукой, меряя визитершу недобрым взглядом.

– Я сейчас была у следователя. – Маша даже не поздоровалась, от волнения забыв о вежливости. К лицу прилила кровь, слова находились с трудом. – Вы дали показания, что видели меня утром десятого возле стройки. Зачем?!

– Как это – зачем? – свысока осведомилась та, загораживая собой дверной проем, будто опасаясь, что девушка попытается прорваться в квартиру. – Это мой долг.