Кораллы мертвеца

Вечером Катя заехала к Ярину, предварительно позвонив и убедившись, что он дома. Его мать умерла несколько лет назад, и Алексею пришлось учиться жить одному: осваивать нехитрую науку кулинарии, обзавестись стиральной машиной, чтобы не тратить драгоценное время на никчемную стирку и вовремя убираться в квартире, не дожидаясь пока пыль внушительным слоем покроет мебель и пол. Со всем этим он справился довольно быстро. Куда трудней и неразрешимей, на первый взгляд, была задача разгрести завалы, оставленные матерью, которая имела склонность не совсем разумному накопительству. В результате чего многие предметы в квартире выглядели случайными и абсолютно не нужными. После мучительных раздумий и размышлений половину мебели Алексей отправил на помойку, оставшуюся часть – подарил соседке. По тем же адресам, в конце концов, отправились и другие вещи: старые отцовские рубашки, рваные полотенца, треснувшая посуда и, особенно раздражавший Алексея с детских лет, большой кувшин с аляповатым изображением горластого петуха. Без этого "антиквариата" квартира приобрела вполне благопристойный вид, а дышать в ней стало намного легче. Когда же Алексей сделал ремонт и купил новую мебель, его квартира стала предметом белой зависти друзей и знакомых.

По образованию Алексей был учителем истории, но свою работу в школе он вспоминал как детскую страшилку – смешную и одновременно ужасную В "Белом грифе" его ценили как блестящего аналитика, успешно расследовавшего многие запутанные дела. С Катей Алексея связывала нежная дружба. Несмотря на периоды охлаждения, которые у них случались, время от времени, они испытывали друг к другу чувство искренней симпатии. По дороге Катя купила маленький торт, и сейчас Алексей хлопотал на кухне, расставляя чашки из материнского сервиза. – Давай я, – неоднократно порывалась Катя. – Сиди, осаживал её Алексей, – у тебя пора бегов наступает, ещё насуетишься. – Ну не могу я так, – возражала Катя, – мужчина работает, а я сижу как безрукая. – Отдыхай.

Катя обвела глазами небольшую кухню в светло-золотистых тонах. Итальянская? – кивнула она на мебель. – Белорусская, просто хорошо сделана. Нравится? – Очень, – призналась Катя. – У тебя тоже красивая кухня. – Мы с Артуром хотели поменять, – начала Катя и осеклась. Это была запретная тема. У неё задрожали губы.

Ярин мгновенно оценил ситуацию. – Не пишет?

Катя отчаянно замотала головой. – И не звонит?

Ответом была такая судорожная тряска головы, что Алексей всерьез испугался за её целостность и сохранность. – Паразит, – c чувством сказал он, но тут же спохватился, – ты же знаешь, как это бывает. Франция – не подмосковная деревня. Так просто оттуда с Москвой не свяжешься. – Как раз с подмосковной деревней связаться гораздо труднее. У меня одна знакомая недавно звонила в Париж. Слышимость как из соседнего дома. – Значит, какие-то особые обстоятельства. – Какие? – с обидой спросила Катя, – какие тут могут быть особые обстоятельства? Неужели трудно позвонить или написать. Уже третий месяц нет никаких вестей. – А матери его звонила, спрашивала? – Да ну её. Она во всем и виновата. Не хочу её видеть.

Ярин понял, что надо срочно переключать внимание. – Значит, шеф все подписал?

Катя ответила не сразу, погруженная в свои невеселые мысли. Подписал.

Неожиданно запахло горелым. – Что-то пригорает! – Черт! Котлеты по-киевски. Поставил в духовку и забыл.

На противне лежали аккуратные темно-коричневые горки. – Ничего, есть вроде можно, – упавшим голосом сказал Алексей, смотря на них. – Конечно, можно, – успокоила его Катя, – остынут и поедим. А сейчас давай чай попьем с тортом. – Я хотел начать с котлет. – Никуда они не денутся. Дай мне нож.

Катя поделила торт на красивый шестиугольник, и положила два куска на тарелку. Алексею. – Куда мне столько, не съем, – запротестовал он. Cправишься. – Подпись шефа есть, энтузиазм имеется, значит, от нового дела скоро полетят пух и перья. – Не знаю, что там полетит, – уклончиво ответила Катя. – С чего думаешь начинать? Каков план действий? – Справку по конторе я уже затребовала в агентстве – раз. Завтра пойду ещё раз персонально беседовать с сотрудниками – два. – Какое они на тебя произвели впечатление? Помнишь, мы как-то говорили с тобой, что первое впечатление бывает самым верным. – Честно говоря, пока никакого. Надо ещё присмотреться, поэтому я не стану развивать данную тему. А третье… я принесла тебе, посоветоваться. Вот, смотри. – Катя достала из сумки записную книжку и протянула её Алексею, – это записная книжка убитого директора фирмы "Антиквариат и ломбард" Макеева Олега Васильевича. Мне её передала Оля, которая и обратилась ко мне с просьбой заняться расследованием этого убийства. Полистай. Что это?

Алексей внимательно пробегал глазами страницы. – Ни на один язык, который я знаю, не похож. Тайнопись какая-то. Но зачем она была нужна Макееву? – В этом и вопрос. Может быть, он занимался шпионской деятельностью?