Коранические сказания

Завещание содержит как бы вполне обыкновенные заповеди, но в них оказались в четком порядке сконцентрированы основные заветы ислама: догматические (единственность и всемогущество Бога), ритуальные (молитва), морально-этические (добрые дела, терпеливость), бытовые (спокойное поведение, ровный голос). Перед нами как бы идеал мусульманина, тот самый, который позднее был воплощен преданием в образе Мухаммада. Это как бы еще один вид мусульманской проповеди. Она подана в традиционной, в частности и для Аравии, форме завещания. Это еще одна форма «Корана в Коране», повторения коранических наставлений устами коранических персонажей. Проповедуемые идеалы связаны и с мусульманскими и с традиционными арабскими достоинствами и образцами. В частности, терпение, стойкость (сабр), на котором делает акцент «Завещание» Лукмана, воспевается доисламской арабской поэзией и вошло в качестве идеальной нормы в моральный кодекс ислама.

Лукман был фигурой, в Аравии хорошо известной. Поэты упоминают его как мудреца и долгожителя (му‘аммар)[160]. Сказания о долгожителях наряду с «завещаниями» были до ислама одной из излюбленных форм назидательного фольклора арабов[161]. Из такого фольклора пришел в Коран и Лукман. Есть упоминания о существовании «свитка Лукмана»[162], т.е. записанных текстов, связывавшихся с его именем. Их даже сопоставляли с Кораном. Пользуясь более поздними мусульманскими сказаниями, можно с немалой долей вероятности реконструировать некоторые аравийские предания о Лукмане. Он происходил из аравийского народа ‘ад. Вместе с группой адитов Лукман отправился в Мекку, молить о дожде. Вместо этого он стал просить Аллаха о вечной жизни и вымолил себе долгую жизнь, равную жизни семи орлов, каждый из которых рождался после смерти предыдущего. Смерть последнего из них, по имени Лубад, и чувства, охватившие при этом Лукмана, стали предметом нескольких стихотворений и преданий. Лукман пережил свой народ, погубленный за грехи Аллахом.

Фигура мудреца-долгожителя притягивала к себе различные бродячие циклы афоризмов, басен, притч. Таким образом от его имени стали передаваться мудрые высказывания, унаследованные из многовековой культуры Востока. Приписываемые Лукмапу изречения находят себе прямые истоки и параллели в древневосточных текстах. С его именем связывали изречения, обычно объединяемые вокруг имени вавилонского мудреца Ахикара. Уже в позднее мусульманское средневековье ему стали приписывать басни, аналогичные по мотивам басням Эзопа. Иногда, манипулируя значениями корня, от которого происходит имя Лукман, комментаторы и исследователи идентифицировали его с библейским Валаамом[163].

Как и другие мудрецы-герои Корана, Лукман был воспринят Мухаммадом из «массовой культуры» окружавшего его мира. Он внес в Коран еще одну часть наследия древних народов и цивилизаций. Этим Лукман способствовал «вливанию» древнего наследия в мусульманскую культуру. Знаками этого древневосточного наследия, вошедшего в мир ислама, стали имена Лукман, Зу-ль-Карнайн, Да’уд и Сулайман.

Недавняя история Аравии

Особого внимания заслуживают и исторические предания об Аравии, относящиеся ко времени, относительно близкому к жизни Мухаммада. За ними стоят вполне конкретные события аравийской истории, преображенные легендами, но еще не забытые. На их примере можно хорошо увидеть, как собственная история становилась легендой, а потом — аргументом в религиозной проповеди.

Практически все эти коранические сказания связаны с историей Южной Аравии, Йемена, той части полуострова, где на протяжении веков существовала высокая культура и государственность. Культурное, в частности — религиозное, наследие древнего Йемена сыграло заметную роль в формировании ислама.

Один короткий сюжет легко укладывается на первый взгляд в обычную схему — «пророк и его народ». В суре «Дым» («ад-Духан», 44:37/36-37) в ответ на нападки неверующих Аллах говорит Мухаммаду: «Они ли лучше или народ Тубба‘ и те, которые раньше? Их Мы погубили, ведь они были грешниками».

Речь идет о погубленном за неверие народе, как были погублены адиты, самудяне, мадйаниты. Так и сказано в другом месте, в суре «Каф» (50:13-14/13): «…и ‘ад, и Фир‘аун, и братья Лута, и обитатели аль-Айки, и народ Тубба‘ — все сочли лжецами посланников, и оправдалась Моя угроза».

Кто же такой Тубба‘? В предании мусульманского времени слово тубба‘ — титул (нечто вроде «царь») правителей химйаритской династии, господствовавшей в Йемене в IV-VI вв.; Тубба‘ по преимуществу, Тубба‘ с заглавной буквы, предание называет царя Абкариба Ас‘ада, по прозвищу аль-Камиль («Совершенный»), правившего в конце IV — начале V в. Есть легенда о том, что он принял иудаизм, а в одном из вариантов биографии царя утверждается, что он был убит своим народом, который отказался принять единобожие. Все как будто подходит под стандартную кораническую схему.