Кордон 17

– Всё правильно он сделал. Теперь точно с этой стороны по земле огонь не подберётся к селу,и расстояние в полсотни метров поверху не преодолеет. Ещё дорога есть?

– Есть, но это надо назад возвращаться.

– Тогда поехали, – ответил, сокрушаясь о потерянном времени.

Плутали долго, то из-за распаханной борозды не проехать, то дорога перегорожена массивными блоками.

– Это откуда? Зачем? – спросил, уткнувшись в бетонные блоки.

– Чтоб чужие не ездили. А то приловчились по главной дороге не едут, а всё норовят через село проскочить. То одна фура, то другая…

– Ясно, – перебил местного жителя. Ситуация понятна и не отличается новизной. Сколько таких блоков, ограничителей, шлагбаумов, лежачих полицейских через каждые двадцать метров, наставлено даже у нас в районе?! Десятки, если не сотни зафиксированных фактов и выданных предписаний с требованием обеспечить возможность беспрепятственного проезда спецтранспорта. Но и местных жителей понять можно, никому не понравится, что каждый день мимо окон проезжают, дымят большегрузы, а дети… они ж гуляют возле дома, играют, бегают. А тут несётся, какой транзитник, спешащий срезать пару километров по населённому пункту не снижая скорости, как ехал свои сто километров в час, так и продолжает держать скорость. Но с другой стороны, случилась беда – пожар, например, и технике надо проехать, как быть? Спецтехники, чтобы отодвинуть массивный блок, у нас с собой нет, а время до́рого. Все случаи предусмотреть невозможно, но для этого есть инструкции, написанные, как и Устав внутренней службы вооружённых сил, кровью. Не зря каждый пожар анализируется, изучаются причины и факторы, способствующие его возникновению…

– Что-то палёным запахло, – вылитым ушатом холодной воды, прозвучали слова Михаила Степановича.

«Сколько ездим по местами горящей земле, сколько искр попадало на машину, насколько нагрелась ёмкость…», – перебирал в уме причину резкого запаха и, открыв кабину, резко закрыл обратно.

– Вылезай, немедленно!!!

– Что?! Что случилось?

– Вылезай! – не останавливая машину, только чуть притормозив, повторил приказ, – машина горит!

Михаил Степанович выругался и открыл дверь, но на мгновение замер.

– Ты-то как?

– К реке прорываться буду. Вылезай!

Хлопнула дверь. На маленьком пятачке развернул машину. Ехать, искать другой проезд времени не было. Колёса ГАЗона уже горели. Я-то думал, что машина тяжело идти стала, руля не слушалась, а оказывается, колёса занялись огнём! И где только успел подпалить резину. Хотя, сколько ей надо? Пятьсот шестьдесят градусов, вроде, чтоб воспламенилась. Вокруг жар от огня, конечно, этого мало, но приходилось останавливаться. Вот и нагрелась, дошла до критической температуры. Тем более, сомневаюсь, что резина новая, она ж дороже самой машины бы стоила.

Всматриваясь в затянутую дымом дорогу, жму на акселератор до касания, в пол. Машина едет тяжело. Смотреть назад, проверять, как сильно разросся огонь времени нет, но бросая изредка взгляд на зеркало заднего вида,в отражении, не замечаю языков пламени. Жарко. Вытер пот со лба. Хорошо, что еду по знакомой дороге, по которой только что пытались проехать, но отказались, считая невозможным такой маршрут. Сейчас искать другой путь, ехать на горящем бензовозе назад через весь посёлок – сумасшествие. Увидел перепаханную полосу, крепко схватился за руль. Машину бросает из стороны в сторону, руля не слушается, как только едет?!

Газ в пол.

– Давай, родимая!!! Не завязни только!!!

Машина подпрыгивает, трясётся. Я вцепился в руль, удерживая прямолинейное движение, что с трудом, но удаётся.

– Ещё чуть-чуть!!! – кричу изо всех сил.

Остаётся всего пара метров, но двигатель машины предательски глохнет. Выжимаю сцепление, ворошу соединённые второпях провода. Двигатель дёргается, урчит, чихает, но заводится.

– Молодца́! – улыбаюсь, хвалю детище советского автопрома, но улыбка быстро сходит с лица. Салон освещает отражение зеркала заднего вида. По глазам бьёт отблеск пламени. Стоило остановиться всего на одну-две минуты, как огонь поднялся вверх, достиг цистерны и она медленно, но верно занималась пламенем.

– Та-ак! В раскачку, ещё разок!!! – уговариваю не столько себя, сколько машину сдвинуться с места. Задние колёса вращаются, но машина не двигается с места.

– Вперёд-назад, – лихорадочно переключаю передачи, то на первую, то на заднюю.

– Вперёд-назад. Давай-давай, поехали!!!

Машина с натугой, разбросав по округе куски земли, вырывается из плена. По лбу, не переставая, стекают капельки пота. По ощущениям, температура в кабине возрастала стремительно. Буквально пять минут назад и дышалось свободно, и в салоне царил полумрак, но как быстро всё поменялось?! Отражение пламени в зеркале заднего вида освещало кабину дёргающим оранжево-красным цветом, словно где-то в горах занимался рассвет.