Как только рассвело, заработала рация, одновременно послышался шум вертолетных винтов.
– Сармат, я Ворон. Как слышите меня?
– Слышу хорошо.
– Информация от пилота вертолета. Он вас видит. Спуститесь вниз и пройдете километр строго на север. Там поляна, там вас будут ждать. Конец связи.
Соорудив из оставшихся гранат растяжки, отряд спустился по тропе к подножию горы, двинулся через лес напрямую по указанному азимуту и быстро отыскал нужную поляну. Там стояло два десантных вертолета с заведенными двигателями – спасибо лендлизу.
Когда они набрали высоту, Жиганов увидел маленькие фигурки корейских солдат на склоне горы.
«Покедова, – усмехнулся капитан. – Кто не успел, тот опоздал».
Внутренне он сам себе аплодировал.
На аэродроме их встречала целая делегация во главе с Кожедубом и Махновым. Комдив сразу же выцепил глазами Колесникова и жестом пригласил подойти.
– Все хорошо, Павел. Завтра в девять ноль-ноль ко мне – доложишь обо всем подробно, а сейчас иди, отдыхай.
Кожедуб похлопал Колесникова по плечу и переключился на десантный отряд. Раненых немедленно отослали в санчасть, а остальных во главе с Жигановым спустя два часа отправили на место дислокации транспортным самолетом. К Павлу подошли Лопатников, Иноземцев и Полонский – командиры всех трех его звеньев. Все загадочно улыбались.
– Вы чему радуетесь? – спросил Колесников, обменявшись рукопожатиями со своими офицерами.
– Твоему удачному возвращению, командир. И еще у нас для тебя сюрприз, – сказал Лопатников. – Баня уже на всех парах. И не простая, а специальная, для начальства и высоких гостей. Зам по тылу расстарался по приказу Кожедуба. Короче, бери свежее бельишко и вперед.
– Баня со спиртом, закуской, но, к сожалению, без девочек, – добавил Иноземцев.
Спирт у Иноземцева всегда имелся в наличии – он добывал его какими-то неведомыми путями.
После жаркой парной выпили по пятьдесят, закусили тушенкой и черным хлебом.
– Ну, рассказывайте, что тут у вас происходило, когда мы охотились за «Сейбром».
– Вот он расскажет. – Лопатников указал на Полонского. – Он по вашу душу летал.
– Давай сначала еще по одной, – предложил Иноземцев. – Для большего красноречия.
Выпили. Закусили.
– Ну так вот, – начал Полонский, кривя свое породистое лицо. Он выпивал редко, разве что по особому поводу или в ресторанах. – Как только вы ушли, вся дивизия на ушах стояла, меня постоянно держали на низком старте, да и остальные были готовы сорваться в любую минуту. Потом пошли доклады по рации, и какие-то противоречивые: то вертолеты на вас напали, то вы их отогнали… Как с вертолетами-то разобрались?
– Да из «ДШК». У Жиганова лихой боец есть по фамилии Тесленко. Он один винтокрыл приголубил, они тут же и отвалили.
– Понятно, – сказал Полонский, забросил в рот кусок мяса и, наскоро прожевав, продолжил: – А когда вас бомбить прилетели, доклад задержался – колонна уже находилась в пути, и они не смогли быстро развернуть рацию. Нам сразу же дали команду на взлет. На подлете мы увидели взрывы бомб, три «Сейбра» и хвост колонны – она уже втягивалась в тоннель. Мы сразу же атаковали, но американцы бой не приняли и ушли. А зачем им рисковать, коли их самолета нет в наличии, а колонна уже в тоннеле, где ее не достанешь? Вот, собственно, и все.
Полонский замолчал и вопросительно посмотрел на Колесникова.
– Интересная машина этот «Сейбр», – задумчиво проговорил тот. – Технари, когда разберутся, может, и наш «МиГ» усовершенствуют.
Утром следующего дня Колесников прибыл к Кожедубу для доклада. Иван Никитович, выслушав подробный рассказ о ходе операции, спросил:
– А сам ты что можешь рассказать об американском истребителе? Что там примечательного?
– Необычно там все, товарищ полковник, – сказал Колесников. – Но для пилота комфорта больше. Я на «Сейбре» не пробовал летать, а вот в кабине посидел. Прекрасный обзор, впереди ничего взгляду не мешает. На «МиГе» впереди головка прицела, о которую мы при вынужденных посадках морду били, а там просто какой-то блочок стоит и прямо на бронестекло высвечивает сетку. У нас имеются 23-миллиметровые пушки, а у них только пулеметы. Лучше это или хуже? Наверное, лучше – больше возможностей.
– Ладно, ученые разберутся. «Сейбр» в Москву отправили на двух транспортниках, он уже там, нам даже благодарность объявили. Сказали только, мол, неужели вы не могли его отмыть от ила – прислали такой грязный. Их бы в окоп к Жиганову. У кого щи жидкие, а у кого жемчуг мелкий.
Когда Колесников покинул штаб и вышел на улицу, то увидел лохматую собачонку. Псина сидела возле толстой липы и вопросительно смотрела на Павла.
«Жрать хочет. Что бы ей дать? – Он порылся в карманах и, вытащив завалявшуюся там галету, отдал ее собаке. – У нее свои проблемы, жизнь собачья, почти как у нас. – Потом взглянул на небо, на свежие, буйно распустившиеся листья, и подумал: – Лето настало. Живем дальше».
Часть шестая
Биографическая спираль