Корень нации. Записки русофила

7) Цель его общее благо.

Тихомиров четко отделяет верховную власть от правительства. «Вообще члены государственного союза суть ПОДДАННЫЕ только в отношении верховной власти, в отношении же правительства они суть ГРАЖДАНЕ, ибо имеют свои права и обязанности, точно также как правительство имеет свои права и свои обязанности… Верховная власть есть проявление принципа, идеи» (с. 34). В современной Тихомирову Франции, а там была фактически та же демократия, что и сейчас, в начале XXI века, как и вообще в парламентарных странах «НАРОД, по принципу самодержавный (ведь он по конституции считается верховной властью. – В. О.), – ОТСТРАНЕН от всякого влияния на дела, и его воля почти не существует в них (за исключением минут революционных вспышек)» (с. 35).

Верховная власть, в отличие от правительства, недоступна специализации. Не может быть и речи о ее разделении на законодательную, исполнительную и судебную, как того требует Монтескье. Верховная власть неделима, ненарушима, едина, постоянна и непрерывна. Она есть источник всякой государственной власти. А вот ниже ее находящаяся – власть управительная делима, разделение ее компетенции совершенно неизбежно. Тихомиров проницательно обнаружил сходство между бюрократией, чиновничеством и парламентариями, депутатами. Ведь идея представительства «состоит как бы в передаче самого самодержавия верховной власти чиновнику или депутату…» (с. 57). При этом в парламентарных странах воля народа представляется правительством до крайности мало» (с. 57). Депутаты подчинены фактически не своим избирателям, а партиям, мафиозным кланам. «Бюрократизм и парламентаризм… идут всегда об руку, и парламентаризм по идее составляет даже естественное завершение бюрократизма» (с. 59).

Сопоставляя бюрократов брежневского, авторитарного периода с губернаторами, министрами и депутатами периода путинской демократии, мы видим, что первые, при всех их минусах, были менее коррумпированы и более проникались идеей общего интереса, чем вторые. Брежневские чиновники, если не радели о народе, то, по крайней мере, хоть как-то радели о государстве. У демократов же – выразителей якобы народных интересов – интерес один: собственный бизнес и собственный карман. Современная демократия есть наиболее лицемерная, наиболее лукавая форма политического правления, ибо действует не во имя народа, являющегося формально носителем верховной власти, а во имя политического клана, оседлавшего нацию.

Тихомиров подчеркивает, что «монархия держится, пока сохраняет свой нравственный характер. Теряя его, она вырождается в тиранию» (с. 41). Религиозное начало, которым проникнуто миросозерцание народа, является одним из главных условий существования монархии.

Лев Александрович насчитывает 3 типа монархии:

1) монархия деспотическая (Чингисхан, Батый, турецкий султан),

2) монархия абсолютистская (Франция, Англия) и

3) монархия чистая или самодержавная.

Истинная монархия может быть только одна и при одном условии: «когда монарх, вне сомнения для нации и самого себя, является назначенным на государственное управление от Бога». «…Монархическая власть является представительницей не собственно народа, а той ВЫСШЕЙ СИЛЫ, которая есть источник народного идеала… Нация… ищет верховной власти Бога» (с. 95). При чистой, истинной или самодержавной монархии «монарх не деспот, не самовольная власть… а есть Божий Слуга, всецело подчиненный Богу на своей службе, подобно тому, как и каждый подданный, в своем долге семейном и общественном, исполняет известную малую миссию, Богом назначенную. Так и монарх несет в своем царствовании лишь службу Богу» (с. 96). Здесь уместно отметить, что именно как служение Богу рассматривали свою власть такие выдающиеся русские правители, как Владимир Мономах, Андрей Боголюбский, Александр Невский, Иоанн Третий, Иоанн Четвертый, Павел Первый, Николай Первый, Александр Третий, Николай Второй.

Тихомиров пишет: «Монархия истинная, т. е. представляющая верховную власть нравственного идеала, – неограничена, но не абсолютна. Она имеет свои обязательные для нее начала нравственно-религиозного характера, во имя которых только и получает свою законно-неограниченную власть» (98). А вот демократическая власть, которая считается выражением народной воли, самой из себя происходящей, есть власть абсолютная. «Если бы это была власть Божественная, она не могла бы быть абсолютною, ибо подчинялась бы Богу и истекала бы от Него» (с. 99).

Тип римский, по мнению Тихомирова, выражает наиболее чисто выработанный абсолютизм, а вот византийская государственность есть нечто переходное от абсолютизма к самодержавию. «Наиболее чисто развился самодержавный тип в Московской Руси» (с. 103).