Коридор в 1937-й год

У ворот появился Кирков, тот самый воспитатель, из бывших уголовников. Какому-то мальчишке ухо закрутил. Заслужил, значит, малолетний.

Кирков отвлекся, на ворота посмотрел. Пацана оттолкнул, шагнул к железной преграде. И тут только Дьюк заметил: стоит за воротами его бывший коллега, энкаведешник. И похолодело внутри у Дьюка так, как будто дедушка Мороз в его желудок заглянул. Неужели по его, дьюковскую душу, пожаловали?

Увы, как ни храбрился директор детдома, тут понял: страх жил где-то глубоко внутри и никогда не оставлял его, страх, что вдруг однажды в здание детского дома войдет милиционер или, вот как сейчас, собственный бывший коллега, и предъявит ему обвинение в воровстве.

Вздрогнул Дьюк и выплеснул на себя чай, когда увидел, как Кирков пропустил на территорию детдома человека в военной форме.

Энкаведешник спросил что-то у Киркова, тот тут же замахал руками, показывая дорогу – ну, точно, в кабинет к Дьюку.

– Доигрался! – простонал директор и, поставив чашку с остатками чая на стол, потянулся в выдвижной шкафчик за таблетками.

Потом отдернул руку, сделал глубокий вдох, нацепил на рот заискивающую улыбочку и выскочил из своего кабинета навстречу военному…

…Сашу никогда не привлекали военные профессии. Но, надев форму, он почувствовал, как весь внутренне подобрался. Причиной было не состояние неопределенности перед тем, что сейчас он собирался делать. Это была именно военная форма. Странным образом она влияла на человека, заставляя его соответствовать.

Он зашел в здание, огляделся. Покрашенные в синий цвет стены. Белый потолок. Портреты вождей, красное знамя в углу. Плакаты о партии и ее великом пути.

– Здравствуйте! Здравствуйте! – навстречу ему катился невысокий толстячок с неестественной улыбкой. – Рад! Очень рад!

Саша слегка растерялся столь пламенным восклицаниям незнакомого директора детдома – как будто поджидали парня здесь. И просто чудом не подал виду. Опять же, наверно, форма не дала неправильно отреагировать на необычную, слишком горячую, встречу.

– Чаю? Или может, пообедать желаете?

Саша, хотя и был голодным, чувствовал, что сейчас в горло не полезет даже самый вкусный кусок. Он отрицательно качнул головой и, кашлянув, для того, чтобы сделать голос построже да побасистее, произнес:

– Давайте лучше сразу к делу!

– К делу? – в глазах директора метнулся страх. – Ну, давайте. Пойдемте в мой кабинет.

Он пропустил Сашу вперед и сам засеменил следом. Парень слышал за своей спиной тяжелую поступь и сбивавшееся дыхание…

…Саше было предложено присесть в кресло или на диван. Но мнимый военный опустился на стул – на кресле или на диване спина сразу ссутулится, тело расслабится. Саша же хотел быть готовым к любым неожиданностям.

– Я пришел за мальчиком, который был доставлен сюда пару дней назад. Константин…, - Саша поднял глаза к потолку, пытаясь изобразить, что вспоминает фамилию пацана.

– …Артёмин, – услужливо подсказал директор. – Документов при нем не было. Он назвал это имя. Мы запрос сделали. Ждем.

– Да, точно, – Саша кивнул. – Константин Артёмин.

По губам скользнула легкая улыбка – аванс директору. А на самом деле, забавно показалось, что маленький и пока незнакомый Саше Костик выразил свою любовь к «пришельцу из будущего» таким необычным способом.

Но тут же Александр сурово продолжил:

– Всплыли кое-какие обстоятельства. Нам надо допросить мальчика. Я заберу его на сутки. Завтра мы его доставим к вам обратно.

Дьюк постарался не выдохнуть от счастья тот испуг, который забрался внутрь его души, как только он увидел за окнами энкэвэдэшника: ох, пронесло, не по его персону пожаловали. Поэтому тут же радостно и быстро закивал:

– Конечно, конечно. Я понимаю… Когда вы его заберете?

– Да прямо сейчас! – Саша посмотрел на директора прямым, твердым взглядом, а в душе его скребся страх, что сейчас этот «доктор детских душ» потребует у него документ, который по идее должен бы быть предоставлен директору детского учреждения: не чайник взаймы попросил, а целого ребенка!

– Я распоряжусь, его позовут, – директор попятился к двери, елейно лыбясь, не оборачиваясь, рукой толкнул дверь. И все тем же рачьим образом покинул комнату.

Саша приготовился напряженно ждать. События могли начать развиваться совсем не так, как должны бы. Директор вполне мог заподозрить парня в том, что он не настоящий энкавэдэшник, притвориться, что поверил ему, а сам – побежать и позвонить в органы: если не донести, так проверить, действительно ли был послан в детский дом человек, чтобы забрать воспитанника для допроса. На такой случай был приготовлен бутафорский пистолет. Он сейчас лежал у Саши в кармане брюк.

Только, оставшись наедине с собой, он вспомнил о том, что забыл представиться Дьюку. Мол, майор НКВД Макар Колотилов. А тот, выглядит как-то странно, даже и не поинтересовался.

Будем надеяться, что директор труслив, каковым кажется. И, если Саше не померещилось, он испугался уже тогда, когда увидел военного в своем детдоме. Может, рыльце у него в пушку?..

В дверь сначала втолкнули мальчика. Следом протиснулся и сам директор, все так же заискивающе улыбаясь.