Кормилица по контракту

Решить-то она решила, а вот удержаться от женского кокетства не могла. Ей неудержимо хотелось произвести на Вадима впечатление, понравиться ему, вызвать к себе интерес. Подогреваемая этим желанием, Валя на заработанные деньги накупила в бутиках кучу дорогих и модных тряпок, стала делать каждый день новые прически, краситься и носить на прогулку обувь на высоком каблуке.

Неизвестно, оценил ли сам Вадим ее старания, но вот Кира моментально зафиксировала перемены в ее имидже.

– Ты ходишь на прогулку с ребенком, как на свидание, – заметила она однажды. – Неужели тебя не тошнит от такого количества духов? А уж бродить по траве на шпильках и вовсе смешно.

– При чем тут свидание? – возразила Валя, которую эти слова моментально вогнали в краску. – Просто я… держу форму. Не позволяю себе опуститься окончательно, превратиться в расплывшуюся колоду, которой наплевать на то, как она выглядит.

– Ну, до колоды тебе далеко. – Кира бросила на Валю скептический взгляд, однако ничего больше не сказала, подошла к кроватке и занялась малышом.

Вале стало неловко и совестно. Наверное, в глазах Киры она выглядит легкомысленной и бесстыжей свистушкой, которой только и дела, что привлекать к себе внимание мужского пола. Может быть, Кира, чего доброго, думает, что Валя строит какие-то планы на мужа ее покойной подруги?

Она промучилась весь день и вечер, но наутро снова тщательно навела макияж, вылила на себя добрую четверть флакона французских духов и надела босоножки на шпильке. Это было сильнее ее, и Валя ничего не могла с собой поделать.

Вскоре и Вадим заметил произошедшие в ней перемены. Во время очередной прогулки он пристально и внимательно разглядывал Валю и наконец вынес резюме:

– А ты классно выглядишь. И туфельки того… очень милые.

У нее радостно подпрыгнуло сердце.

– Правда? Тебе нравится?

– Нравится, – спокойно проговорил Вадим. – Ты еще совсем недавно была похожа на домохозяйку, позабывшую, в какой стороне находится метро, и озабоченную только тем, чтобы купить стиральный порошок подешевле… А сейчас у тебя совершенно иной облик.

– Какой?

– Ну… скажем так, деловой и самоуверенной леди, за которой следует толпа безутешных воздыхателей.

Валя весело и звонко расхохоталась.

– Скажешь тоже!

Они сидели на лавочке бок о бок, легкий, теплый ветерок трепал пряди ее волос, выбившихся из косы, уложенной на затылке замысловатой раковиной. Было солнечно, по лазурному, чистому небу плыли прозрачные, нежные, как шелк, облачка.

– Нет, я серьезно, – произнес Вадим и, вдруг обхватив Валю за талию, привлек к себе и поцеловал в губы.

От неожиданности она в первую секунду застыла, а потом осторожно освободилась и неловко отвела глаза.

– Зачем?

Он усмехнулся, сохраняя все те же невозмутимость и спокойствие.

– Ты против?

– Я… нет… не знаю… – Валя вконец запуталась, лицо ее запылало.

Она вскочила со скамейки.

– Сядь, пожалуйста, – попросил Вадим. – Сядь. Нам надо поговорить.

Валя послушно опустилась на лавочку, чувствуя, что вот-вот расплачется от нахлынувшего вдруг непонятного смятения, даже испуга.

– О чем говорить? – пролепетала она, изо всех сил стараясь овладеть собой. – Кто я для тебя? Игрушка.

– Почему ты так решила? – Вадим властным жестом повернул к себе ее лицо. – Я ведь только что сказал: ты мне очень нравишься. Что еще?

– Этого… мало, – тихо проговорила Валя, глядя ему в глаза.

– Разве? – В его голосе слышалось искреннее удивление. – Тому, другому… который отец ребенка, ты тоже нравилась? И он тебе – ведь так?

– Нет. – Она помотала головой. – Нет, не так. Тенгиза я любила и думала, что он меня любит.

– Любовь! – Вадим пренебрежительно хмыкнул и замолчал. Постепенно взгляд его смягчился, выражение лица стало задумчивым и отрешенным. Он взял ее руку, осторожно сжал повыше запястья. – Любовь, Валя, штука такая: сегодня она есть, а завтра нет. И наоборот. А если уж совсем начистоту – лучше, чтобы ее вовсе не было. Тогда судьба не ударит тебя со всей силы под дых в тот момент, когда ты этого совсем не ждешь.

Валя поняла, что он имеет в виду Лику, ее трагическую, внезапную смерть, в один миг разрушившую его счастье.

В коляске зашевелился проснувшийся Антошка, заскрипел, пробуя голос, готовясь вот-вот разреветься что есть мочи.

– Вот что, – нарочито деловитым тоном произнес Вадим и, встав со скамейки, пару раз качнул коляску. – Сейчас пора домой. А вечером, как уложишь его, спускайся. Я буду ждать тебя у себя в кабинете. Придешь?

– Зачем? – снова эхом повторила Валя.

– Ты знаешь, зачем, – улыбнулся Вадим.

Он потрепал ее волосы и широко зашагал к коттеджу, толкая коляску с сыном.

19

Кира сидела в детской и вязала ярко-оранжевый свитерок. На груди отчетливо обозначился рисунок: коричневый заяц, держащий в лапах красную морковку.

– Вот и вы, – обрадовалась Кира, увидев в дверях Валю с Антошкой на руках. – Гляди, как выходит. Здорово, верно? – Она продемонстрировала ей вязание.

– Здорово, – проговорила Валя, стараясь унять предательское сердцебиение и одышку.