Кормилица по контракту

Валя собрала все Вадимовы подарки, аккуратно упаковала их в две большие коробки из-под сапог, заклеила скотчем и велела Кире передать ему после ее ухода из дому. Та посмеялась, но обещала выполнить просьбу.

Близилось воскресенье – день, установленный Валей для окончательного объяснения с Вадимом и отъезда. Накануне, в субботу, она в последний раз вышла с Антошкой прогуляться. Теперь вместо березовой рощицы они ездили в сквер, расположенный в самом центре городка, возле торгового комплекса. Воздух там был не такой чистый, зато вокруг имелось много интересного, на что стоило посмотреть: новенькие, блестящие автомобили у обочины дороги, яркие рекламные щиты, нарядно убранные витрины магазинов.

Валя катала Антошку взад и вперед по дорожкам, посыпанным мелким оранжевым гравием. Рядом такие же молодые мамаши, роскошно и модно одетые, толкали перед собой коляски с розовощекими, толстыми карапузами.

После неожиданных холодов немного потеплело, на Вале были брюки и короткая кожаная курточка. Она машинально болтала с малышом, корчила ему смешные физиономии, но мысли ее блуждали далеко, предвосхищая завтрашний день.

Завтра вечером ее уже не будет здесь. Малыш останется с Кирой, потом ему наймут няню. Наверное, он и ей станет говорить «мама». Наверное…

Валя внезапно остановилась как вкопанная. В двух шагах от нее на тротуаре стоял Тенгиз. Он смотрел на Валю и улыбался – точь-в-точь, как тогда, в магазине, в день их знакомства.

– Ты? – Валя попятилась, потянула за собой коляску. – Что тебе опять надо?

– Выслушай меня, Валечка, дорогая! – Тенгиз быстро шагнул к ней, крепко взял за руку. – Выслушай, умоляю.

– Говори. – Она почувствовала, что не испытывает к нему былой неприязни, напротив, его вид даже вызывал у нее некое подобие жалости.

Тенгиз молча погладил ей пальцы. Потом, ни слова не произнеся, он опустился на колени, прямо на сырой от недавнего дождя гравий.

– Что ты? – испуганно проговорила Валя. – С ума сошел? Встань сейчас же!

– Встану, если только ты согласишься уехать со мной, – непоколебимым тоном проговорил Тенгиз и обхватил ее ноги в изящных замшевых сапожках.

Прохожие начали с любопытством оборачиваться. Валя беспомощно кусала губы, не зная, куда деться от стыда.

– Прекрати этот балаган! Встань! – Она дернула его за воротник, пытаясь поднять, но Тенгиз не двинулся с места.

– Я сказал – не встану. Я жить без тебя не могу, умираю. Хочешь, верь, хочешь, не верь, Валя-Валентина.

– Вот дурак, – жалобно проговорила Валя, с тревогой озираясь по сторонам. – Ну встань же ты, поговорим по-людски. – Она вспомнила, как учила ее Кира: любую проблему можно обсудить спокойно, без оскорблений.

Тенгиз поколебался и поднялся на ноги. Взял у Вали коляску, покатил к ближайшей скамейке. Она послушно следовала за ним.

– Сядь, – велел он.

Валя села. Он продолжал стоять перед ней, неотрывно глядя в глаза.

– Я люблю тебя. Можешь ударить меня за все, что я тебе сделал. Можешь убить. Только не покидай.

«А ведь это судьба, – мелькнуло у нее в голове. – Она дает мне шанс. Я тоже когда-то любила его. Или думала, что люблю. У нас был ребенок. Только бог никогда не ошибается, а человек всегда грешен. Прости и да прощен будешь».

– Что ты молчишь? – спросил Тенгиз. В голосе его слышались боль и отчаянье.

– Думаю.

– Правда? – Его лицо расцвело в улыбке, глаза зажглись надеждой. – Думай сколько хочешь, только не говори «нет». Умоляю тебя!

– Куда мы поедем, если я соглашусь?

– Ко мне поедем. Я мебель купил, красивую, испанскую. У тебя теперь свой шкаф будет, зеркальный, трехстворчатый. Накупим вещей, будешь как королева ходить. Да ты и есть королева, Валя-Валентина, краше тебя нет никого на свете.

– А женишься на мне? – холодно спросила она.

– Женюсь. Пусть отец хоть удавится от злости! У меня теперь свои средства, его денег не нужно.

– Да ладно. – Валя равнодушно усмехнулась. – Мне тоже не нужно твоего штампа в паспорте.

– Ты согласна? Значит, ты согласна?! – Тенгиз сгреб ее в охапку, закружил, осыпая поцелуями лицо. – Спасибо Аллаху, счастье какое! Какое счастье!

Она подумала, что он валяет дурака, просто прикалывается, смеха ради. Но потом поняла, что Тенгиз говорит всерьез. Он действительно был в эйфории: как безумный закатывал глаза, называл Валю самыми нежными и ласковыми словами, какие только можно было придумать, обнимал, тормошил, не обращая внимания на проходящих мимо людей.

– Хватит уже, – испуганно попросила она. – Отпусти меня. А то я решу, что ты психбольной.

– Я без тебя больной, – счастливо улыбнулся Тенгиз, – а с тобой я здоров как бык. У меня машина там. – Он махнул в сторону стоянки. – Отвези коляску домой и возвращайся. Можешь даже вещи не брать, мы по дороге домой заедем в универмаг и все купим. Все, что пожелаешь.

– Что, прямо так, сразу? – заволновалась Валя. – Может, завтра?

– Сегодня. Завтра ты передумаешь.

– Но… я же должна поговорить с Вадимом, объяснить ему…

– Зачем что-то объяснять? Просто отдай ребенка, там же есть эта, как ее…

– Кира. – Валя задумчиво кивнула.