Корни

Еще одна женщина всегда провожала массу до крыльца, держась за его руку, словно вот-вот упадет. Она смотрела ему прямо в глаза и слабо обмахивалась веером. Но с обеими женщинами масса всегда держался очень официально и проводил у них времени меньше, чем у других пациентов.

Месяцы шли, мисси Анна стала приезжать к массе Уоллеру два раза в неделю и каждый раз часами играла с Киззи. Кунта ничего не мог сделать, старался хотя бы их не видеть. Но они, казалось, были повсюду. Куда бы Кунта ни посмотрел, везде видел, как племянница массы ласкает, целует или гладит его маленькую девочку. В нем поднималась волна отвращения. Он сразу же вспоминал африканскую поговорку, пришедшую еще от предков: «Кошка всегда съедает мышь, когда наиграется».

Единственное, что успокаивало Кунту, – это дни и ночи между приездами девочки. К лету Киззи начала ползать. Белл и Кунта часами сидели в своей хижине, любуясь, как малышка ползет по полу, приподняв свою маленькую попку. Но потом снова появлялась мисси Анна и вытесняла их. Она бегала вокруг малышки кругами, приговаривая:

– Ну же, Киззи, ползи!

А Киззи изо всех сил ползла за ней, курлыкая от удовольствия – ведь с ней играли и на нее обращали внимание. Белл сияла от радости, но знала, что даже если Кунта сейчас в отъезде с массой, ему достаточно будет узнать по возвращении, что мисси Анна была здесь, и лицо его омрачится, он сожмет губы и весь вечер будет молчаливым и хмурым, а это страшно ее раздражало. Впрочем, она понимала, что может случиться, если масса каким-то образом узнает об истинных чувствах Кунты, и это ее страшно пугало.

Белл изо всех сил пыталась убедить Кунту, что в этих отношениях нет ничего плохого – ему нужно просто заставить себя смириться с ними. Она часто говорила ему, что белые девушки бывают очень преданы своим черным подружкам.

– Еще до того как ты стал водить экипаж массы, он ездил к одной белой женщине, – сказала она. – Она умерла родами, как наша миссис. Но ее девочка выжила. Ее выкормила ниггерская женщина, у которой тоже была маленькая дочка. И девочки росли как сестры, а потом масса женился. Новая миссис была против такой дружбы и уговорила массу продать черную девочку и ее мамми тоже.

Белл рассказала, что, когда черных продали, у белой девочки начались мучительные истерики. Послали за массой Уоллером, и он сказал, что слабость и горе убьют малышку. Нужно немедленно вернуть черную девочку.

– Тот масса готов был убить свою новую жену собственными руками. Он сел на лошадь и помчался их искать. Уж не знаю, сколько ему пришлось потратить времени на выслеживание торговца, который увез девчонку и ее мамми. А потом он выкупил их у нового массы, которому торговец их продал. Он привез эту черную девчонку и вызвал адвоката, чтобы тот записал ее собственностью своей дочки.

Белл сказала, что белая девушка уже выросла, стала женщиной, но здоровье ее так и не восстановилось.

– Черная до сих пор рядом и заботится о ней. И обе так никогда и не вышли замуж!

Кунта подумал: если бы Белл рассказала эту историю, чтобы показать, что черным не нужно дружить с белыми, ей вряд ли бы удалось найти лучший пример.

Глава 70

После рождения Киззи Кунта и Скрипач постоянно приносили на плантацию новости об острове за большой водой. Остров назывался Гаити. На тридцать шесть тысяч белых, преимущественно французов, приходилось полмиллиона черных. Черных привезли туда на кораблях из Африки. Они работали на больших плантациях, где выращивали сахарный тростник, кофе, индиго и какао. Как-то вечером Белл сказала, что масса Уоллер говорил своим гостям, что богатые белые на Гаити живут как короли и презирают бедных, которые не могут позволить себе иметь рабов.

– Ну надо же! – саркастически ухмыльнулся Скрипач. – Кто бы мог подумать?

– Вот именно! – со смехом подхватила Белл.

А еще масса рассказывал своим потрясенным гостям, что на Гаити белые мужчины так часто соблазняли и насиловали рабынь, что теперь там насчитывается почти двадцать восемь тысяч мулатов и светлых. Их обычно называют «цветными». Почти всех их белые хозяева и отцы освободили. А один из гостей сказал, что эти цветные берут себе в супруги еще более светлых, чтобы у них были совершенно белые дети. А те, что все же напоминают мулатов, подкупают чиновников, чтобы в документах их предками числились индейцы или испанцы – кто угодно, только не африканцы. Это было удивительно, невероятно и весьма неприятно. Масса Уоллер сказал, что по дарственным и завещаниям многих белых эти цветные теперь получили не меньше одной пятой земель Гаити – и рабов, которые на них работают. Они отдыхают во Франции и учат там своих детей, как раньше делали только самые богатые белые. И они презирают бедных белых! Садовник и Скрипач с удовольствием слушали, как были шокированы гости массы.

– Вы будете хохотать до слез, – перебил Белл Скрипач, – узнав, о чем говорили богатые массы, когда я играл им котильоны на прошлой неделе.