Корни

Но когда муж был дома, она забывала о сомнениях и разочарованиях и старалась быть самой лучшей женой на свете. Если она знала, когда он вернется, то готовила самый лучший ужин. Если он возвращался неожиданно, она тут же принималась готовить – хоть днем, хоть ночью. Со временем она перестала просить его прочесть благодарственную молитву и стала делать это сама, а потом, держа Верджила на коленях, с удовольствием смотрела, как он ест. Уложив мальчика спать, она рассматривала лицо Джорджа, выдавливала прыщи или нагревала воду и мыла ему волосы и спину. Когда он жаловался на боль в ногах, она массировала ему ступни с теплой пастой из запеченного лука и домашнего мыла. А когда они задували свечи и ложились на свежие простыни, Цыпленок Джордж искупал все свое отсутствие. Когда Верджил начал ходить, Матильда уже ждала второго ребенка. И она удивлялась, что этого не произошло раньше.

Когда второй ребенок был на подходе, бабушка Киззи решила, что пора отозвать сына в сторону и высказать ему то, о чем она уже давно думала. Джордж вернулся из поездки в воскресенье. Киззи присматривала за Верджилом, пока Матильда помогала мисс Малице готовить обед для гостей, которые вот-вот должны были появиться.

– Садись! – скомандовала Киззи, не желая тратить время даром. Джордж удивленно подчинился. – Мне нет дела до того, что ты уже взрослый! Я привела тебя в этот мир, так что ты должен меня слушать! Господь дал тебе хорошую женщину, но ты не относишься к ней достойно! Меня тебе не одурачить, слышишь? Я и сейчас могу поколотить тебя палкой! Ты должен больше времени проводить с женой и сыном – ведь она вот-вот родит тебе еще одного!

– Мамми, чего ты от меня хочешь? – раздраженно откликнулся Джордж. – Когда масса говорит мне: «Поехали!», я должен сказать, что не могу?

Глаза Киззи метали молнии.

– Я не об этом говорю, и тебе это прекрасно известно! Ты врешь бедной девочке, что проводишь ночи с больными петухами, а сам? Думаешь, я не знаю, что ты пьешь, играешь и по девкам шляешься?! Я тебя не для этого растила! И не думай, что это известно только мне! Тильда не дура, она просто не показывает тебе, что все знает! – С этими словами бабушка Киззи выскочила за дверь.

В 1830 году масса Ли решил участвовать в важном состязании в Чарлстоне, и никто не упрекал Цыпленка Джорджа за то, что он отсутствовал, когда родился ребенок. Вернувшись, он пришел в полный восторг: его второй ребенок тоже оказался мальчиком. Матильда уже назвала малыша Эшфордом, в честь своего брата. Джордж просто сиял от такой удачи.

– Масса выиграл больше тысячи долларов, и я получил пятьдесят за провинциальные бои! Слышали бы вы, как белые люди и ниггеры орали: «Ставлю на Цыпленка Джорджа!»

Джордж рассказал, что в Чарлстоне масса Ли узнал, что и президент Эндрю Джексон тоже страшно любит петушиные бои.

– Никто не любит петушиные бои так, как он! Он созвал всех конгрессменов и сенаторов и показал им, как дерутся птицы из Теннесси – прямо в своем Белом доме! Масса говорит, что этот Джексон играет и пьет с любым человеком. Говорят, что он ездит в красивой президентской карете, запряженной каурыми лошадьми. Он сидит в своем бархатном костюме с бутылкой в руке! Масса говорит, что все белые на Юге оставили бы его президентом, пока ему не надоест!

Матильде такой рассказ как-то не понравился.

Но в Чарлстоне Цыпленок Джордж увидел нечто такое, что потрясло и его, и Матильду, и всех обитателей плантации массы Ли.

– Я видел, как ниггеров вели куда-то в цепях – они растянулись на целую милю!

– Господи Боже! Откуда же эти ниггеры? – ахнула мисс Малица.

– Их продали с Севера и из Южной Каролины. Но больше всего – из Вирджинии! – ответил Джордж. – Ниггеры в Чарлстоне говорили, что каждый месяц тысячи черных отправляются на большие хлопковые плантации – поля расчищают в лесах Алабамы, Миссисипи, Арканзаса и Техаса. Говорят, что времена работорговцев на лошадях прошли, теперь рабами торгуют большие компании – у них кабинеты прямо в отелях! Даже колесные пароходы сейчас перевозят только закованных в цепи вирджинских ниггеров – прямо в Новый Орлеан! А еще говорят…

– Замолчи! – Киззи вскочила со стула. – ЗАМОЛЧИ!

Она в слезах убежала к своей хижине.

– Что это с ней? – спросил у Матильды Джордж, когда и все остальные разошлись.

– А ты не понимаешь? – рявкнула жена. – Ее мамми и паппи в Вирджинии – по крайней мере, были в Вирджинии. А ты напугал ее до полусмерти!

Цыпленок Джордж расстроился. Матильда поняла, что он просто не подумал, но не собиралась ему этого спускать. Она давно убедилась, что Джордж – человек неплохой, но напрочь лишенный чуткости во многих вещах.

– Ты, как и я, прекрасно знаешь, что мамми Киззи продали! И меня тоже! Кого хоть раз продавали, тот никогда об этом не забудет! И никогда не станет прежним! – Она посмотрела ему прямо в глаза: – Тебя никогда не продавали. И ты не понимаешь, что ни одному массе нельзя доверять – и твоему тоже!

– И чего же ты от меня хочешь? – раздраженно спросил Джордж.

– Ты спросил, что расстроило мамми Киззи, и я тебе ответила. И больше я не хочу об этом говорить!