Корни

Целый час масса Ли осматривал петушков и молодых петухов в загонах, а потом перешел к великолепным птицам, которых тренировал и готовил к состязанию Цыпленок Джордж. Увиденное ему понравилось. Потом они поговорили о предстоящей поездке. До Нового Орлеана в тяжелой новой повозке, специально заказанной в Гринсборо, ехать было почти шесть недель. В повозке была лежанка и двенадцать специальных мест для птиц, а еще особая мягкая скамейка для ежедневных тренировок петухов во время поездки. Еще там было множество полок, крючков и емкостей для необходимого снаряжения и припасов на долгий путь. Повозку должны были сделать через десять дней. Когда масса Ли уехал, Джордж погрузился в обычные заботы. Он тренировал петухов до изнеможения. Масса положился на его мнение в отбраковке, и он безжалостно отсекал всех, в ком видел хоть малейшие недостатки. Выстоять в состязании уровня Нового Орлеана могли только абсолютно идеальные петухи. Работая с птицами, Джордж думал о тамошней музыке – о больших духовых оркестрах, которые в этом городе маршировали прямо по улицам. Черный моряк, с которым он познакомился в Чарлстоне, сказал, что каждое воскресенье тысячи людей собираются на площади Конго, чтобы посмотреть, как сотни рабов исполняют танцы своих племен. И моряк клялся, что набережную в Новом Орлеане нельзя сравнить ни с одной другой! А женщины! Их там огромное множество – самых экзотических, любого вида и цвета, креолки, окторонки, квартеронки… Джордж дождаться не мог, когда окажется в этом удивительном месте.

Ближе к вечеру, переделав все дела, намеченные на день, Джордж наконец постучал в дверь, а потом переступил порог тесной и темной хижины дяди Минго.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Джордж. – Вам что-то нужно?

Старик был страшно бледен и слаб – но, как всегда, страшно раздражителен. Собственная немощь и вынужденное бездействие сводили его с ума.

– Убирайся отсюда! Иди спроси массу, как я себя чувствую! Он знает лучше меня!

Поскольку дядя Минго явно хотел остаться в одиночестве, Цыпленок Джордж вышел, подумав, что старик похож на своих жилистых, клочкастых старых ловчих петухов – закаленных ветеранов множества боев. Возраст брал свое, и их инстинкты постепенно угасали.

Закончив с последними упражнениями для крыльев и вернув петухов в загоны, Цыпленок Джордж решил, что можно хотя бы ненадолго заглянуть домой. Солнце к этому времени уже село. Придя в хижину, он с радостью увидел там Киззи. Джордж рассказал матери и жене об утреннем разговоре с массой и его желании, чтобы сына назвали Томом. Но женщины не обрадовались, и это поразило Джорджа.

Первой заговорила Матильда, спокойно и размеренно:

– Что ж, в этом мире немало Томов.

Мамми скривилась так, словно мыла наелась.

– Мы с Тильдой думаем одинаково – и не разделяем твоих чувств к твоему драгоценному массе. В имени Том нет ничего плохого. Вот только я бы хотела, чтобы этого бедного ребенка назвали в честь другого Тома. – Киззи немного помолчала, потом быстро добавила: – Это только мое мнение, и это не мой ребенок и не мое дело!

– Это дело Господа! – резко ответила Матильда, беря в руки свою Библию. – Когда ребенок родился, я читала Писание, чтобы узнать, что там сказано об именах.

Она принялась быстро листать страницы в поисках отмеченного стиха, а потом прочитала вслух:

– Память праведника пребудет благословенна, а имя нечестивых омерзеет.

– Господь милосердный! – воскликнула бабушка Киззи.

Цыпленок Джордж возмущенно вскочил:

– Прекрасно! И кто из вас скажет массе, что мы решили не называть ребенка в его честь?

Он стоял и смотрел на них. Он был сыт по горло нравоучениями – в конце концов он находился у себя дома! И ему осточертели бесконечные библейские поучения Матильды! Джордж судорожно вспоминал то, что слышал когда-то, – и вспомнил:

– Можете назвать его в честь Тома Крестителя!

Он прокричал это так громко, что трое сыновей высунулись из спальни, а младенец, которому был всего день от роду, громко заплакал.

Джордж выбежал из хижины.

А в этот самый момент за столом в гостиной большого дома масса Ли окунул перо в чернильницу и аккуратно вывел на внутренней стороне обложки своей Библии пятую строку под уже записанными четырьмя именами – Цыпленка Джорджа и трех его сыновей: «20 сентября 1833… у Матильды родился мальчик… назвали Том Ли».