Корни

Дядья его до сих пор не женились, хотя были старше отца. У большинства мужчин их возраста уже появились вторые жены. Интересно, не собирается ли Оморо взять вторую жену? Эта мысль так поразила Кунту, что он резко выпрямился. А что думает об этом его мать? Что ж, Бинта как старшая жена сможет указывать младшей на ее обязанности и следить за тем, чтобы она работала. И Бинта сама определит очередь, как они будут спать с Оморо. Поладят ли две женщины? Нет, Кунта был уверен, что Бинта не похожа на старшую жену кинтанго, которая постоянно кричала на младших жен, оскорбляла их и держала в постоянном напряжении – у бедного кинтанго не было ни минуты покоя.

Кунта сменил позу, вытянув ноги так, чтобы они слегка свисали с помоста, а то мышцы уже стали затекать. Собака-вуоло свернулась клубком на земле, ее гладкий коричневый мех блестел в лунном свете, но Кунта знал, что она лишь дремлет, а нос и уши ее чутко следят за всем, что происходит вокруг. Стоит ей почуять какой-то чужой запах или услышать звук, собака вскочит и с лаем бросится на павианов, которые стали совершать набеги на поля земляных орехов почти каждую ночь. Долгой ночью мало что нравилось Кунте больше, чем звуки стычки павианов с большой кошкой в кустах. Такое случалось раз десять за ночь. Особенно нравились ему жалкие визги, означавшие, что очередной павиан стал жертвой пантеры.

Но той ночью все было тихо и спокойно. Кунта сидел на краю платформы и смотрел на поля. Единственным происшествием за ночь стало появление мерцающего желтого света за высокой травой: там пастух-фулани размахивал зажженным факелом, чтобы отогнать какого-то зверя, наверное, гиену, которая слишком приблизилась к его коровам. Фулани так хорошо следили за скотом, что многим казалось: они умеют разговаривать со своими животными. Оморо говорил Кунте, что в уплату за свои труды пастух-фулани каждый день сцеживает немного крови из шеи коровы, смешивает ее с молоком и пьет. Какой странный народ, думал Кунта. Хотя они не мандинго, но тоже из Гамбии, как и он сам. А как же сильно отличаются люди – и их обычаи, – которые живут за пределами их страны.

Вернувшись с Ламином из похода за золотом, Кунта целую луну раздумывал над новым путешествием – на сей раз настоящим. Он знал, что другие юноши из его кафо собираются в путь после сбора урожая кускуса и земляных орехов. Но никто не решался идти далеко. Кунте же хотелось добраться до далекого места, называемого Мали, где, как рассказывали Оморо и его дядья, триста или четыреста дождей назад появился род Кинте. Предки Кинте были искусными кузнецами. Они покорили огонь и делали железное оружие для войны и орудия для обработки полей. Все их потомки и все люди, которые работали на них, носили имя Кинте. Часть рода перебралась в Мавританию, и там родился великий дед Кунты.

Пока никто, даже Оморо, не знал о его великом плане. Кунта в строжайшей тайне обсудил с арафангом лучший путь до Мали. Арафанг нарисовал на пыли карту и, указывая на нее пальцем, сказал, что нужно шесть дней идти по берегам Камби Болонго в направлении, куда все смотрят во время молитв Аллаху. Там будет остров Само. За ним река сужается и резко сворачивает налево, а потом начинает вилять и извиваться, как змея. Там начинается много болонгов – таких же широких, как сама река. Болотистые берега теряются в густых мангровых зарослях, высота которых порой превышает рост десяти мужчин. Учитель сказал, что на берегах реки множество обезьян, гиппопотамов, крокодилов и огромные стада павианов, до пятисот штук в каждом.

Но два-три дня этого тяжелого пути должны привести Кунту ко второму большому острову. На низких илистых берегах острова возвышаются небольшие скалы, поросшие кустарником и невысокими деревьями. Тропа, идущая вдоль реки, приведет его к деревням Бансанг, Карантаба и Диабугу. И вскоре он пересечет восточную границу Гамбии и попадет в царство Фулладу. За полдня пути он дойдет до деревни Фатото. Из сумки Кунта достал кусочек выделанной шкуры, полученный от арафанга. На нем учитель написал имя своего друга в Фатото, который объяснит Кунте, как ему двигаться следующие двенадцать-четырнадцать дней. За это время он должен добраться до страны, называемой Сенегалом. А уже за ней, по словам арафанга, находится Мали и Каба, куда так стремится Кунта. На то, чтобы добраться туда и вернуться, по подсчетам арафанга, должно было хватить одной луны – не считая времени, которое Кунта захочет провести в Мали.