Корни Гедониста (СИ)

— Тогда докажи это, — сказал Трандуил угрожающе-мягко.

В лице Эстелира на миг появилось прежнее выражение — болезненной гордости — но стоило Трандуилу вновь поцеловать брата, как оно исчезло. С обреченным стоном Эстелир опустил голову и вобрал в себя член принца. Он ласкал его так, что Трандуил с неудовольствием понял: этот юноша куда опытней и искусней, чем он сам, — насаживался ртом и заглатывал до тех пор, пока Трандуил не почувствовал, что еще немного — и кончит; а он не хотел завершать свою месть так скоро. Дернув эсгаротца за волосы, Трандуил заставил его выпустить член и встать на четвереньки. Тот уже не противился — лишь чутко вздрагивал, когда принц касался его ягодиц. Трандуил догадался, что его подлый враг уже давно жаждал чего-то подобного… Принц усмехнулся. Он хотел было смочить пальцы в чаше с маслом, чтобы подготовить себя и полукровку, но передумал: пусть это ничтожество узнает, каково любить самого принца Трандуила, единственного наследника зеленолесского престола. Как он вообще посмел влюбиться в него?!

Разжигая свой гнев, Трандуил приставил головку члена к анусу бастарда и одним толчком вошел. Он сразу же принялся вбиваться в соперника, не дав ему привыкнуть, — пусть проклятый выскочка, посмевший оспаривать у принца любовь отца, покричит от боли! И тот кричал — но, как подозревал Трандуил, вовсе не от боли. Эсгаротский полукровка оказался на удивление хорошо растянут. Трандуил с легкостью овладевал им без смазки — и оттого злился, понимая, что не мстит ненавистному сопернику, а ублажает его, сам того не желая. Бастард стонал, выгибался и умело насаживался на член принца — Трандуил чувствовал, что против собственной воли тоже начинает получать удовольствие. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от всё нарастающего возбуждения, он больно схватил братца за волосы, наклонился к его уху и зашипел:

— Что, нравится, эсгаротская шлюха? Нравится? Отныне я — твой хозяин, слышишь? Я — единственный сын! Я — наследник! — Трандуил перемежал свою речь мощными толчками члена. — Однажды всё Зеленолесье станет моим! А ты всегда будешь всего лишь грязным бастардом!.. И!.. моим!.. рабом!

Но и тут юный принц потерпел неудачу. Его уничижительные слова не только не оскорбили эсгаротца, а, похоже, распалили его еще сильнее. Заходясь в экстазе и почти истерическом восторге, он со стонами вторил Трандуилу:

— О да! О да, мой принц… Я всегда… буду… принадлежать только тебе… Я буду твоим рабом… Твоим наложником… Я буду делать всё, что ты прикажешь… Всё, что прикажешь… Только позволь… мне… любить тебя!.. — выкрикнув это, Эстелир протяжно застонал и оросил свежими каплями уже забрызганную спермой Орофера и Трандуила постель. Кончая, он сжал в себе член Трандуила — и следом за любовником принц тоже задрожал, вскрикнул, в последний раз всадил член в анус брата — и, брезгливо оттолкнув Эстелира, без сил упал на подушки. Трандуил тяжело дышал. Он не чувствовал себя отомщенным — но, во всяком случае, чувствовал себя полностью удовлетворенным. Возможно, совсем скоро он пожелает вновь изведать эсгаротские умения Эстелира…

Эпилог

Неслышно приблизившись к ложу, король Орофер смотрел на спящих сыновей. Золотистое сияние светильников мягко освещало их обнаженные тела — сейчас юноши казались такими похожими. Во сне Эстелир прижался к Трандуилу, а тот положил руку на плечо брата. Их легкие волосы — золотые и светло-русые — смешались на подушке. Необыкновенно прекрасными увиделись Ороферу сыновья — юный наследник престола и его верный слуга, законнорожденный сын короля и бастард-полукровка. Дрема смягчила резкие черты Эстелира, приглушила ослепительную красоту Трандуила. Любуясь ими, король думал о том, что их ждет.