Корни тайны

Видя, что Станислав собирается возражать, она с решительным движением руки пресекла это его намерение:

— Слав, даже не спорь со мной! Ты забыл про нападение на Комину? Так, завтра возьми с собой кого-то из наших охранников. Кто завтра дежурит?… Степан. Вот — Степан. Он пойдет с тобой.

Видя, что Белогоров готовится все же возражать, Вера продолжила:

— Слав! Даже не начинай спорить. Знаю все, что ты скажешь — что ты мужик, ты владеешь самбо, что у тебя есть оружие и ты умеешь стрелять из него. Все знаю. У врагов тоже есть оружие, и они умеют стрелять. А ты нужен своим родным, и нужен нам. Степан! — с этими словами Вера вышла из кабинета. — Степан! Так, завтра утром пойдешь со Станиславом Владимировичем — он скажет тебе, куда и когда приехать.

Белогоров из кабинета развел руками, показывая Степану, что нужно смириться — ибо спорить бесполезно. Он — смирился. Он много лет знал Веру и знал, что она всегда все говорит правильно, и что нужно делать так, как раз советует — даже если с нею не хочется соглашаться.

Станислав велел Степану одеться в куртку попроще, натянуть кепку, прийти завтра в ту «Шоколадницу» в 7:10, занять место прямо напротив лестницы и заказать кофе и что-то поесть — чтобы выглядеть таксистом, пьющим кофе и завтракающим после ночной смены.

Сам он оделся неофициально, в джинсы, свитер и куртку, и даже, подумав, тоже надел бейсболку — и в 7:20 пришел в ту же «Шоколадницу».

Подняться в такую рань ему было невыразимо-тяжело, но пришлось.

Белогоров поднялся по лестнице и занял столик рядом с балконом над нею. Когда он пришел, в кофейне были только два посетителя, в одном из которых он узнал Степана; тот уже получил кофе, пил его, смотря на лестницу. Шефа он узнал, смотря ему прямо в глаза, но ни он, ни Станислав, разумеется, не показали виду, что знакомы.

Расположившись за столиком, Белогоров заказал подошедшему сонному официанту кофе «эспрессо» и стал ждать.

Он любил эту «Шоколадницу». Конечно, эти кофейни нельзя не являлись престижными ресторанами, но они пленяли своей уютностью. А эта «Шоколадница» располагалась на втором этаже в старинном здании на углу Немецкой и Покровской, к ней вела великолепная кованая лестница, стены были из красного кирпича, а под потолком по внешнему круговому периметру кофейни (то есть со стороны перекрестка улиц) располагались бронзовые украшения. Все это было очень весомо, солидно, внушало спокойствие и уверенность.

В 7:35 в кофейню зашла женщина, поднялась на этаж, расположилась за столиком, сделала заказ подошедшему официанту и уткнулась в телефон. Станислав присматривался к ней, предполагая, это она или не она, но все-таки решил подождать, не подходить к ней первым.

И оказался прав: ещё через три минуты по лестнице поднялась женщина, которая высматривала присутствующих, и, увидев адвоката, уверенно направилась к нему. Видя ее подходящей, Белогоров поднялся ей навстречу; боковым зрением он видел, что Степан внимательно смотрит за ними обоими, чтобы в случае необходимости броситься на помощь командиру.

Станислав, конечно, хотел узнать, в чем дело, что за тайная — и такая суперранняя! — встреча, но не успел даже поприветствовать даму — потому что она тут же заговорила:

— Здравствуйте, Станислав Владимирович, спасибо, что согласились встретиться. Я Валя, секретарь Геннадия Максимовича. Я продолжаю работать в корпорации, и в восемь сорок пять мне нужно быть на рабочем месте, потому что нас жестко контролируют. После работы за нами тоже могут следить. Так, к делу.

Пока она говорила, Белогоров рассмотрел ее. Это была ещё молодая женщина, лет 32–35, прекрасно выглядящая, как говорят — очень ухоженная, уверенная в себе — тем удивительнее была приглушенность ее разговора вчера и торопливость ее рассказала сегодня, и ощущаемая испуганность — они ничуть не вязались с ее образом.

— Здравствуйте, Валя, располагайтесь.

Станислав помнил, в каком тяжелом положении оказалась Валентина, когда результат экспертизы показал, что ее шеф был отравлен, радовался, что ее это задело минимально, и не хотел напоминать о той ситуации.

Подошел официант, предложил даме меню, но она коротко ответила, отвергая меню «Ничего не буду», и вновь повернулась к Белогорову. И вновь ей удалось своими ответами опередить его вопросы.