Корни тайны

Белогоров отметил, что руку ему Роман пожал крепче и основательнее, чем раньше.

Станислав вернулся в свой кабинет и встал у окна, молча смотря на расположенные внизу кварталы. Потом, постояв так некоторое время в раздумии, достал телефон, вызвал абонента и стал ждать ответа.

— Алё, мам, привет. Как у тебя дела? Да я ничего, нормально. Как ты?

На следующий день в больницу пришел следователь, чтобы допросить Комину. Виктория присутствовала как представитель Юлии Валерьевны в качестве потерпевшей. Станислав представлять ее интересы не мог, так как был представителем ее сына как ответчика по ее иску, но он так уверенно остался в больничной палате, где следователь допрашивал Комину, что следователь не решился даже предложить ему выйти из палаты.

— Здравствуйте, Юлия Валерьевна, меня зовут Николай Кириллович Березов, я следователь Следственного управления — представился ей следователь. — Вы можете рассказать, что помните?

Далее он разложил бумагу на своей папке и приготовился записывать. Станислав и Виктория тоже приготовились записывать.

Видя затруднение Коминой, Николай Кириллович спросил ее:

— Вы можете сейчас говорить? Я спрашивал врача, она сказала, что противопоказаний для нашей беседы нет.

— Да, я могу говорить, — тихо сказала Юлия Валерьевна.

— Хорошо. Представьтесь, пожалуйста.

Комина начала было говорить информацию о себе, но Виктория опередила ее и, достав из своего портфеля лист, передала его следователю:

— Здесь записаны официальные данные.

Следователь явно удивился и из-за неожиданности, и из-за нарушения шаблона допроса, но когда он хотел начать настаивать на необходимости соблюдения правил допроса потерпевшего, Белогоров тактично остановил его:

— Николай Кириллович, Юлия Валерьевна очень ослаблена, пусть она лично расскажет только то, что знает только она. Пожалуйста, разрешите личную информацию предоставить в таком виде, — и взяв лист из рук Виктории, со своей стороны передал его следователю.

Видя его сохраняющуюся, не до конца побежденную нерешительность в допустимости такого отступления от процессуальных правил, Станислав добавил:

— Давайте проведем допрос сегодня — все-таки тут может быть покушение на убийство, и кто покушался, неизвестно — а Юлия Валерьевна в больнице, и здесь ее безопасность обеспечить трудно.

С этим доводом — озвученным тактично, но уверенно — следователь нехотя согласился. Он взял лист и переписал с него данные в протокол. Затем, окончательно смирившись с необходимостью отступления от процессуальных правил ради эффективности расследования, он внес всю официальную информацию о предупреждениях и повернул протокол к Коминой, одновременно протягивая ей ручку для росписи. Она устало-молча посмотрела на своих адвокатов, и после того, как они оба синхронно кивнули, подписала протокол там, где указывал следователь. А следователь в этот момент окончательно понял, что не он управляет ходом осуществления данного процессуального действия. Однако Белогоров вел себя так предупредительно и тактично, что сложившаяся обстановка не коробила следователя.

Наконец, он приступил к собственно допросу Коминой как потерпевшей:

— Что Вы помните, Юлия Валерьевна? — обратился он к ней и приготовился записывать ее ответ.

— Я переходила улицу, дорога была пустой, никакого движения я не видела. Помню, что смотрела не с бордюра, а на небольшом расстоянии от края дороги — я всегда так делаю, потому что быстро хожу.

Она замолкла, переводя дыхание; видно было, что речь ее утомляет. Но она собралась с силами и продолжила:

— Потом я подошла к краю дороги, и в этот момент меня что-то отвлекло — что-то блеснуло. Я автоматически посмотрела на этот блеск — и все, больше ничего не помню. Очнулась здесь.

— Вы кого-то подозреваете? Кто мог покушаться на Вас? Кто заинтересован в Вашей гибели?

— Не знаю. Ни о ком не думала.

— Никаких угроз Вам не поступало? Ничего необычного не было?

Юлия Валерьевна молчала — видно было, что ей тяжело отвечать.

— Есть судебный процесс, — ответила за нее Виктория. — и в день покушения, когда Юлия Валерьевна уже была здесь, ей на телефон пришло сообщение с угрозами.

— Судебный процесс? — переспросил следователь. — Какой судебный процесс? С кем?

— Процесс за супружескую долю в имуществе бывшего мужа.

Следователь не знал, на кого смотреть, кто сообщит более интересную информацию — потерпевшая или присутствующие здесь адвокаты.

Белогоров подхватил инициативу Виктории и рассказал следователю о судебных процессах, их участниках и их взаимосвязи. Раздел имущества и подозрения на то, что противники этой женщины могли стараться убить ее — это существенно оживляло расследование, делало его заметно более интересным. И он понял, что этих адвокатов явно нужно слушать.

Новогодние праздники прошли стремительно, шумно, ярко и быстро. Станислав встретил новый год с Катей, но первого января она уехала к друзьям, он первое января провел дома, а второго уже поехал в офис — поработать в тишине и спокойствии.

Вот чем хороши новогодние каникулы — так это тем, что в эти дни никто не побеспокоит в офисе.