Корни травы

—Она хотела, чтобы все было как положено, согласно древним обычаям. — Глаза его загорелись, когда он представил себе все это. — Бвай, подожди немного и ты увидишь ее похороны — они будут такие же, как если бы умерла древняя королева-мать марунов. Бвай, ты должен знать, что ты из людей кроманти и что отец мисс Аманды был маруном. Подожди — и ты увидишь ее похороны, слышишь меня? Мисс Аманда знала, как все должно быть. Все как положено, ман.

С неподдельным воодушевлением старик заговорил о приготовлениях к похоронам. Всем родственникам будут посланы телеграммы; из города доставят мастерски сделанный гроб, заказанный и оплаченный несколько месяцев назад; о похоронах сообщат всем соседям. Следующей ночью состоится бдение над усопшей, еще через день — грандиозные похороны, за которыми последуют восемь дней почитания и молчаливого бодрствования, а в последнюю ночь, когда дух умершей вернется, чтобы окончательно попрощаться с этим миром — великий прощальный пир и празднование под названием Девятый День. Состоится массовый танец кумина в честь умершей женщины и всех ее предков, который начнется с заходом солнца и закончится на закате следующего дня. Маас Натти поклялся, что похороны превзойдут все виденное в нашей округе за последние годы. Мисс Аманда оставила свои указания и вложила денежные средства, чтобы все было сделано как следует.

Старый Натти не умолкал всю ночь. Он говорил тихо, почти шепотом, из уважения к присутствию умершей, с благоговением, но и с настойчивостью, словно желал освободиться от тяжкой ноши памяти — и передать ее Айвану. Временами он поворачивался к умершей и говорил с ней как со старым другом. Но чаще обращался к мальчику, настойчиво, как будто властью своих слов, воскрешающих дух и величие былого, он мог отвести грядущий хаос и разорение, кроющиеся в заблуждениях духа нового времени.

Глава 3. Девятый день: Сны и видения

И они вошли в дом плача и увидели, что она мертва, и подняли великий стон и рвали на себе одеяния и голосили. Когда они закончили, они утерли слезы, встали и разошлись по домам. После чего уже не плакали по той, что была мертва.

Мистические Откровения Джа Рас Тафари. Королевский Пергаментный Свиток

По склону холма через долину по темной тропинке двигалась высокая фигура. Казалось, у человека было какое-то дело. По серой просторной одежде, испачканной землей и потом, его можно было принять за крестьянина. Легкость, с которой ноги несли его по крутой дорожке, говорила о том, что он уроженец холмов. Он не издавал звуков и не освещал себе дорогу факелом, но его восхождение было на удивление быстрым, хотя ничто в его движениях не выдавало спешки. Неподалеку от вершины, прямо напротив домика мисс Аманды, он свернул с тропинки в густые заросли и продолжал двигаться прямо, карабкаясь через камни и выступы скал, пока не добрался до гигантского хлебного дерева. Оказавшись в густой его тени, он остановился и устремил взгляд на шишковатый серый ствол, старый, поросший мхом. Он стоял так, глядел на древнего гиганта и словно прислушивался к едва слышному, но очень важному сигналу. Только его открытый рот, хриплое дыхание да пот, ручьями стекавший по напряженному лицу, которое слегка подрагивало на влажном воздухе, выдавали, что подъем был изнурительный. Он прошел немного вперед, встал перед деревом, широко раскинул руки и прижался ладонями к стволу. Какое-то время он стоял так без движения, как вдруг мощный толчок сотряс его с головы до ног. Когда эта сила пошла на убыль, он отступил, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ветвь и, раскачиваясь на ней, забрался на дерево. Он быстро полез наверх, не останавливаясь и не оборачиваясь, словно его руки и ноги хорошо помнили эту тропу. Он уже залез почти на самую верхушку, поравнявшись с вершиной холма и появившись в слабом лунном свете, но все продолжал подниматься выше и неторопливо бормотать псалом, пока наконец не вознесся высоко над горным кряжем и надо всеми деревьями, забравшись туда, где опасно колыхались и раскачивались тонкие ветки. Там он остановился, уперевшись ногой в сочленение ветвей и обхватив центральный ствол, настолько тонкий, что он без труда обвил его одной рукой. Затем, вцепившись в ветку, откинулся под тяжестью своего веса так, что ветка изогнулась и снова вернулась в прежнее положение. Он качался туда-сюда, заставляя верхушку раскачиваться вместе с собой, как при сильном шторме, бросая восторженные взгляды в небо. Затем с пульсирующими венами на шее он громко завыл, заставив замолчать хор сверчков, а собак залаять, и наполнил ночь протяжным неземным воплем: «СЕРА И ПЛАМЕНЬ!!!»

Маас Натти в доме мисс Аманды давно уже молчал, и его лицо было неподвижным в колеблющемся свете лампы. Старика можно было принять за спящего, если бы не его немигающий взор. Голова Айвана опустилась на грудь, но что-то вывело его из глубокой дремы: он быстро выпрямился и взглянул на сидевшего за столом старика.