Корнуолльские Ведьмочки и Непредвиденные Последствия

Суета в тёмной лаборатории, казалось, продолжалась целую вечность. Хорошо ещё, что таинственный визитёр не спешил, иначе бы точно застал собравшихся в Пристройке учеников врасплох. Но в конце концов все перестали натыкаться друг на друга и на стулья и затаились.

В наступившей тишине вдруг глупо захихикала Панси. Невилл Лонгботтом, прижимавшийся к стене рядом с ней, резко вздрогнул и в тот же момент зажал ладонью рот девочки, притянув её к себе.

— М-М-М-М!!! — возмущённо промычала та.

— Шшшш!!! — прошипела Белл. С палочкой наизготовку она, чуть присев, не отрывала взгляда от двери.

Панси засопела. Поняв, что она больше не шумит, Невилл чуть опустил руку, как бы обхватывая девочку за плечо.

— Лонгботтом, ты!..

— ШШШШ!!! — дружно и очень зло прошипели Терри Хиггс, Элиза Грант и Дункан Инглби.

Панси замолчала. И, поскольку привидения Миртл и Дункана Эша спрятались в туалетной кабинке — не очень удачно, их выдавало слабое свечение из-под двери и на потолке — разглядеть выражение её в высшей степени возмущённого лица никто не мог.

Тонкая полоска неровного света, показавшаяся было под дверью в «прихожую» и быстро исчезнувшая доказали, что притаившийся снаружи фамильяр мисс Киттлер не ошибся. Кто-то явно хотел попасть в Пристройку и при том не быть замеченным.

Дверь медленно приоткрылась. Ученики, казалось, прекратили даже дышать. Эрин зажмурилась. Ей почему-то представилось, как Панси сейчас чихнёт, или засмеётся, или уронит что-нибудь с грохотом, но секунды тянулись одна за другой, а в пристройке стояла мёртвая тишина…

Свет вспыхнул одновременно с связывающим проклятьем, исполненным Элли. Спустя несколько секунд, когда даже ещё не все проморгались, Кэти Белл удивлённо воскликнула:

— Двужопый растопырник! Это же малявка Уизли!

Сидевшая на пороге Седьмая со связанными руками перепугано хлопала глазами, явно готовясь зареветь.

— Мисс Уизли, что вы тут делаете? — префект Инглби постарался придать раскрасневшемуся лицу серьёзный вид.

— Я… Я… Я не знаю… — пролепетала первокурсница.

— Да неужели! Зачем-то же вы шли сюда в девять часов вечера?

— Я… Я не помню…

— Преддек, ты точно ничего, кроме Фулгари не использовала? — с подозрением посмотрела на слизеринку мисс Грант.

— Только связывающее проклятье, — покачала та головой.

— И что нам с ней делать? — забеспокоился Седрик Диггори, планировавший в следующем году стать префектом. — Если отведём к Помфри, то придётся рассказать и про нашу…

— Уизли, как тебя зовут, помнишь? — прервал хаффлпаффца Тайлер.

— Джиневра… — непонимающе посмотрела та на Стэнли.

— Какой курс?

— Первый…

— Какой Дом?

— Гриффиндор, конечно!

— А число сегодня какое?

— Воскресенье, четырнадцатое февраля…

— Она в порядке, — резюмировал шестикурсник, протягивая Уизли-седьмой непочатую бутылку «Трёх мётел». — Наверное, её слишком шокировал праздничный ужин по-локхартовски!

Эрин вспомнила индейку под розовой глазурью и её передёрнуло.

Со словами «До утра продержатся!» Элиза Грант скопировала для нежданной гостьи стул и кубок.

К тому моменту, когда сливочное пиво закончилось — все согласились, что одну бутылочку можно и младшекурсникам — Финниган с заговорщицким выражением лица открыл форточку и достал снаружи две бутылки ирландского виски из какого-то хитрого тайника. Префект Инглби решил было снять с Гриффиндора десять баллов за столь возмутительное нарушение правил, но, получив подзатыльник от мисс Грант, осознал свою ошибку. Затем Кэти Белл, Невилл и Шимус куда-то убежали, и, насколько запомнилось Эрин, вернулись с четырьмя пузатыми бутылками коричневого стекла, губной гармошкой и волынкой, причём внятно пояснить происхождение последней они не смогли. В бутылках оказалось игристое вино, которое налили всем, включая мисс Уизли.

Низенький стол, который для праздника трансфигурировала мисс Грант был овальный; а так как мисс Грант и мистер Инглби изначально сидели друг против друга на небольшом расстоянии, причём мистер Инглби спиной к окну, то ясно, что последний, вероятно боясь застудить спину и меняясь местами с соседями — но по-прежнему сидя за столом — за разговорами увеличивал расстояние, отделявшее его от мисс Грант. К такому поступку заместитель директора МакГонагалл несомненно, отнеслась бы с воодушевлением и, вероятно, приводя его в пример как акт величайшего героизма со стороны мистера Инглби. Ведь время, место и обстоятельства до известной степени побуждали его произнести те нежные и любезные словечки, которые — как бы ни проскальзывали они в устах легкомысленных и беззаботных учеников — казались ниже достоинства директоров, деканов, преподавателей, Старост и префектов тысячелетней Школы Чародейства и Волшебства. А уж тем более не подобали столь значимому и солидному человеку, как префект Дома Рейвенкло, которому, как хорошо известно тем, кто читал Устав школы, должно быть самым суровым и самым непоколебимым из всех этих людей.