Коробка с секретом

Несколько часов? Так вот почему они не остались в большом баке. Но и на грядках с кресс-салатом им нечего было есть, если только они за ночь не стали вегетарианцами. Да, наверно, пингвины и впрямь проголодались.

Внезапно послышались крики. Маленький пингвин на бегу оторвал кусок от детского бассейна Сидни и ворвался через кухонную дверь в дом.

– Мяуууууууу! – это подал голос кот Гудини.

Пингвин же не издал ни звука. Возможно, он осматривал нашу кухню, или, может быть, уже слопал нашего Гудини. Кот против пингвина. Поймёт ли Гудини, что пингвин – это птица?

Пингвин так и не вышел. Не вышел и кот.

Женщина, отвечающая за кормёжку пингвинов, бросилась к задней двери. То же самое сделали шестеро пожарных, пятеро смотрителей зоопарка и дядя Дерек. И в тот момент, когда они пытались протиснуться в дверь, Гудини проскользнул у них между ног. Шерсть на его спине стояла дыбом, отчего он напоминал маленького стегозавра. Пингвин попытался последовать его примеру. Увы, он был в четыре раза больше, медлительнее и не так умён, как кот. Его тут же схватил пожарный.

– Попался! – крикнул пожарный, а затем громко ойкнул. Это пингвин больно ущипнул его за руку.

На какой-то миг пингвин вырвался на свободу, но затем один из смотрителей зоопарка набросил ему на голову сеть, и дерзкий беглец был вынужден остановиться.

Между тем к грядкам с кресс-салатом прибыли новые машины – две машины телевизионщиков и три безымянных фургона с видеокамерами. Дядя Дерек тут же превратился в управляющего парковкой. Мама застыла на крыльце с выражением апокалиптической ярости на лице. Было видно, что она готова всех растерзать.

Телевизионщики бесцеремонно снимали на камеру нас, маму и пингвинов.

Наконец смотрители зоопарка запихнули последнего пингвина в трейлер.

– Пока, пинги! – помахал ему рукой Сид.

Я в полном унынии застыла на месте. Я была так уверена в том, что мы сделали благое дело. И надо же, чтобы всё закончилось вот так.

Мама в ярости

Первым делом мы извинились перед мистером Хэммондом.

– Извините, – сказала я. – Мне очень жаль.

– И мне тоже, – вздохнула Элли.

Мистер Хэммонд остался стоять с нечастным видом, и дядя Дерек отвёл нас обратно в дом. Ему не нужно было ничего нам говорить. Мы и без слов прекрасно его поняли.

Дядя Дерек и мама сели с одной стороны стола. Элли и я – с другой.

Сидни маминой помадой рисовал каракули на задней стороне кухонной двери, но мама, похоже, даже не думала ругать его. Вся её ярость до последней капли предназначалась мне.

Дядя Дерек продолжал щёлкать секундомером, пока мама не выдержала и не положила свою руку поверх его руки.

– Извини, Кэрол, – сказал он и вместо этого начал притопывать под столом ногой.

Мама так сильно поджала губы, что её рот почти исчез. Её лицо было бледным, с крошечными розовыми пятнышками на щеках. Я ещё ни разу не видела её такой злющей.

– Скарлет, Элли, – произнесла она так тихо, что мы были вынуждены напрячь слух. – ЧЕМ ВЫ ДУМАЛИ, КОГДА ВЫ ЭТО ДЕЛАЛИ?!

Мы дружно вздрогнули, даже дядя Дерек. Сидни отложил помаду и попытался стереть с двери рисунок мамиными брюками.

– Извините, тётя Кэрол, – прошептала Элли. – Но мы думали, что делаем доброе дело.

– ДОБРОЕ ДЕЛО?! – Мама сделалась красной, как рак. – Как это может быть добрым делом, со всем этим цирком? Пингвины! Пингвины, это надо же! Что на вас нашло? – Она хлопнула ладонью по столу. Элли вздрогнула. – Один бог ведает, что вы сделали с этими бедными созданиями…

– Там были телекамеры, – добавил дядя Дерек и, взглянув на себя в большое зеркало у двери, пригладил тонкие усики. – Но от них было мало толку.

Мама в упор посмотрела на него.

– Телекамеры? Меня они заботят меньше всего. А вот как насчёт реального ущерба? Неудивительно, что эти пингвины живут в бетонном бассейне, это сущие вандалы. Они уничтожили всё. Нам придётся заплатить сотни, если не тысячи фунтов за грядки с кресс-салатом, а пожарные, если не ошибаюсь, в наши дни взыскивают деньги за каждый вызов. Не говоря уже о том, что один из них пострадал от пингвиньего клюва!

Все дружно промолчали про детский бассейн, лейку и мамины резиновые сапоги.

Дядя Дерек поднялся и, обойдя вокруг стола, встал позади нас.

– Вряд ли пожарные выставят счёт после того, что они сделали с вашим садом.

Выезжая, пожарная машина, чтобы развернуться, дала задний ход – прямо по маминому огороду. Когда пожарная машина покатила по дороге, из выхлопных труб торчали побеги фасоли. Сидни это показалось ужасно смешным. Мама так не считала.

– А зоопарк… он подаст на нас в суд? – спросила она у дяди Дерека.

Тот пожал плечами.

– Строго говоря, это взлом с проникновением. Вы уже в том возрасте, когда наступает уголовная ответственность. Но я сомневаюсь. Я чуть позже позвоню им.

Внезапно мне стало дурно. Мне даже в голову не могло прийти, что мы нарушили закон.

За столом воцарилось молчание, густое, как овсяная каша.

Элли сидела рядом со мной, вся заплаканная. Сомневаюсь, что её когда-нибудь так отчитывали.

Мама снова завелась.