Короче говоря. Про риторику, влияние и харизму

Сюда можно приходить за настроением, за атмосферой. Романтический саксофон и памятники разных эпох дополняют друг друга. Уличный музыкант наполняет жизнью античный город. Древний платан, в тени которого давал уроки медицины Гиппократ (есть такая легенда про этого патриарха среди деревьев), средневековая крепость рыцарей-крестоносцев, античная Агора, где когда-то торговали анчоусами и слушали ораторов. Уцелевшие от османского пребывания мечеть и хамам. И тут же почти свежие здания муссалиниевского времени. Все это на одной небольшой площади одного небольшого города на одном небольшом острове. А саксофон… саксофон словно соединяет, связывает музыкой людей, море, вечность.

То есть текст и картинка не повторяют друг друга. Это важно. Ваша задача рассказать, на чем вы делаете акцент, на что хотите обратить внимание. Это можно делать в кадре и за кадром. Главное – почувствовать, попробовать угадать чутьем, как работают вместе картинка и текст. Ваша задача – поддерживать, связывать словами то, что мы – зрители – уже и так видим. Заплетать в красивый рисунок. Если будет дублирование картинки текстом, пропадет эффект новизны, и нам – зрителям – станет неинтересно. В искусстве, как мы знаем, все держится на недосказанности.

Life-фрагменты, или живые репортажи делают посты очень привлекательными. Зрители видят вашу реакцию, восторги и всю остальную эмоциональную палитру. Это придает вашим коротким видео объем, оттенки, краски.

Я с огромной любовью и большим пиететом рассказываю о том, как снимать life. Они давно стали частью моей жизни, еще во время репортерской работы. Life дает то, что не передать словами, – атмосферу события. Он мгновенно вписывает зрителя в контекст. Музыка, смех, потоп. Короткое, десяти-пятнадцатисекундное видео разлива горной реки, то, как мощно вода врывается в город, унося с собой машины, дома, деревья… Это, конечно, можно передать словами, но когда видишь такую картину, слова не нужны.

Еще пример. Кармадонское ущелье. Сутки-двое с момента трагедии. Мы с оператором Натальей Бойко снимаем репортаж о том, как идут поисковые работы. У нас в кадре – черный лед. Он забил до отказа огромное ущелье (а оно глубиной больше ста метров). Под этой горой векового безжалостного спрессованного льда никто не мог выжить. Она мгновенно перемолотила все живое. Апокалиптическая картина. Снимаем. Рядом останавливается «газель». Выходят люди. Все в черном. Одна из женщин вдруг начинает громко, неистово голосить над безжизненным ущельем. Этот плач проникает в сердце и разрывает душу. Наташа – боец, сильная женщина, но я вдруг вижу, как из-под трансфокатора камеры бежит слеза. Она продолжает снимать и при этом не может сдержать эмоции. Это как-то очень по-человечески. С этого life мы и начали репортаж для вечернего выпуска новостей в тот день. После него уже шла информация о том, как идет ход поисковых работ. Life сразу задал тональность и включил зрительское внимание.

Теперь о том, как снимать life. Мы с нашей съемочной командой создавали в life-формате несколько сериалов. Один из них – известный документальный проект «Новорожденная Россия». Все истории в сериале – настоящие, герои – самые обычные, простые люди. Не актеры. Акушеры, медсестры, женщины на сносях, их мужья, мамы, свекры и свекрови, старшие дети. Отсюда – особая привлекательность жизненного кино. И особая трудность тоже отсюда. Сложно рассказывать историю без авторского текста, когда все, что происходит на экране, делают и озвучивают сами герои.

Как сделать такую историю бесшовной, когда у тебя снято 15–20, а то и больше часов материала на один эпизод? Как предусмотреть каждый переход, который может понадобиться в монтаже, при сборке? Это как связать свитер или пальто спицами: одна петля потеряется – и сразу дырка! В родах все еще хуже, еще безнадежнее. Свитер хоть можно перевязать. А тут родила – так родила! Чтобы этого не случилось, нужно еще на старте увидеть историю целиком. Точно так же, как в публичном выступлении, где, начиная, нужно понимать, чем завершим, куда приведем своих слушателей.