Король

Бэт подалась назад, и Джон наблюдал, будто бы с большого расстояния, как ее губы шевелятся и она говорит еще что-то. Он кивал головой в нужных местах, и как только Бэт ушла, и он закрыл дверь, признаки приступа исчезли.

Прислонившись лбом к панели, он не понимал, почему его глаза увлажнились, а грудь просто распирало от ощущения гордости и счастья.

— Ты в порядке? — прошептала Хекс за его спиной.

Повернувшись лицом к темноте, он кивнул… и тут же понял, что она не могла его видеть.

— Да, я знаю, — сказала она. — Но иногда я должна спрашивать и вслух.

Она со щелчком зажгла лампу на своей стороне кровати. Щурясь от света, он провел рукой по лицу, делая вид, что потирает его и все такое. Но Хекс была симпатом и прекрасно знала все, что с ним происходило

«Я не понимаю этого», — показал Джон знаками. — «Почему у меня крыша съезжает из-за нее?».

Глаза свинцового цвета встретились с его глазами, и он не стал избегать этого взгляда-лазера. Если он хотел получить больше информации по поводу происходящего, Хекс — лучший вариант.

— У твоей эмоциональной сетки есть тень, — прошептала она, качая головой, — Не встречала раньше ничего похожего. Словно… Не знаю, ты смотришь на жизнь с двух разных ракурсов одновременно? Или это…

«Что?» — потребовал он.

— Вас там двое.

«Именно это я и чувствую». — Он провел рукой по уже растрепанным волосам. — «Особенно рядом с ней…».

— Она твоя сестра.

Но это больше, чем родственные чувства, подумал он. Не романтика или что-то в этом духе. И все же…

— Давай, — сказала Хекс, вылезая из постели. — Мы должны подготовиться. Ее блестящая идея, будь она не ладна.

Когда его женщина подошла к нему, обнаженная, ее стройное, подтянутое тело мгновенно прояснило все сомнения — Джон мог думать только о сексе, отчего стало легче. По крайней мере, с этой проблемой он мог разобраться.

— Давай я помогу тебе принять душ, — сказала Хекс, потянувшись к его внушительно выпирающему из складок халата напряженному члену. — Тебе положено быть очень, очень чистым.

Джон был более чем счастлив, когда его утянули в ванную за руку, и сорок пять минут спустя, он вышел более расслабленным — и был отмыт, мать твою, первоклассно.

— Да, смокинг, — сказала его женщина, стоя перед их гардеробом и рассматривая одежду на вешалках. — Без вариантов.

Кивнув, он потянулся за накрахмаленной белой рубашкой, стащил ее с вешалки и накинул на плечи. Хекс застегнула пуговицы… по неясной причине его руки дрожали, словно он нервничал. Он без проблем надел слаксы, а вот с подтяжками не повезло. Ей пришлось позаботиться и о них. И забудьте про пояс и галстук — он просто стоял на месте, как теленок, пока Хекс быстро завершала свою работу.

Хорошо, что он мог смотреть на нее.

— Теперь смокинг. — Она протянула ему смокинг в мужском жесте, помогая добротной шерстяной ткани сесть на плечах, потом поправила лацканы. — Черт…

«Что?» — он спросил.

Она окинула его сияющим взглядом с головы до пят.

— Костюм на тебе смотрится чертовски сексуально.

Джон расправил грудь от гордости, надуваясь как петух. Это не так уж и сложно, когда твоя женщина пожирает тебя взглядом.

«А ты до сих пор голая», — улыбнулся он. — «Твой костюм «в-чем-мать-родила» — мой любимый».

Не то, чтобы она была полностью без украшений. Потянувшись, Джон потрогал ожерелье, которое подарил Хекс, с большим квадратным бриллиантом в центре.

Хекс была не из чувствительных особ, но она накрыла его руку своей и поднесла ладонь к губам. Поцеловав ее, она прошептала:

— Я знаю. Я тоже тебя люблю. Всегда.

Он наклонился к ней и потерся губами о ее губы.

Пару минут спустя они направились к выходу, на Хекс были брюки и черная шелковая рубашка. Этот наряд, наравне с вышеупомянутым «в-чем-мать-родила», был тоже достаточно неплох. Тем более, она в кои-то веки надела на свои ноги умопомрачительные трахни-меня-шпильки.

Именно это Джон и запланировал, когда им удастся урвать хотя бы минуту наедине.

Остальные тоже выходили из своих комнат: Блэй и Куин, оба в смокингах. Зи и Бэлла с маленькой Наллой в платье, напоминавшем кондитерское изделие из шелка и тюля… оно сделало малышку еще более очаровательной, чем он когда-либо видел.

А ведь он и не особо любил детей.

Вся группа прошла по коридору со статуями и спустилась по лестнице, почти не разговаривая. С тех пор, как Рив положил на обеденный стол ту прокламацию. И напряженное молчание будет с ними еще какое-то время.

Но это должно помочь.

На первом этаже, в фойе, собрались члены большой семьи, но Рофа и Бэт еще не было, и Джон присоединился к толпе… которая была крайне молчаливой. Черт, даже Рейдж прекратил свои обычные выходки, а болтливый падший ангел еще не нарисовался….

— Черт возьми, что происходит?

Услышав голос Ви, Джон повернулся к остальным… и когда он увидел, кто стоит наверху парадной лестницы, моргнул раз… другой. Двенадцать раз.

Лэсситер стоял на верху укрытых ковром ступенек, светлые и черные как смоль волосы были собраны на манер мадам Помпадур, тяжелая Библия зажата под мышкой, свет отражался от золотых пирсингов…

Но не только это шокировало.