Король Артур и его рыцари

– Пусть будет суд. И если найдется рыцарь, готовый встать на защиту королевы, пусть бьется с сэром Мадором. И пусть оба бьются во всю мочь, и Бог да пошлет правому победу. Одно горько мне: должен я по своему королевскому сану оставаться справедливым судьей и не смогу поднять меч за честь моей королевы. Лишь надеяться могу, что найдется добрый рыцарь, готовый положить свою жизнь за королеву. Ведь иначе придется ей сгореть в костре, потому что в тяжком преступлении обвинил ее сэр Мадор.

Но молчали рыцари, и никто из них не вызвался отстоять в честном поединке доброе имя Гвиневеры. Ведь всякому известно, что лишь правому дарует победу Господь, а рыцари все, как один, видели, из чьих рук получил отравленное яблоко сэр Патрис. И хоть жалко им было плачущую Гвиневеру, но безмолвно стояли они, понурив головы. Король же назначил суд через четырнадцать дней на огромном лугу близ Винчестера. И все рыцари разошлись кто куда.

Горько сожалел король Артур о том, что не нашел он слов, чтобы удержать при дворе сэра Ланселота, но, подумав малое время, подозвал пажа и повелел ему немедля мчаться к замку сэра Динадана Соломенного. Ведь с тех пор как ушел Ланселот, перестал бывать в Камелоте и сэр Динадан.

Минуло три дня, и явился сэр Динадан Соломенный по зову короля Артура. Выслушал он историю с отравленным яблоком, и суров был его ответ королю с королевой.

– Сэр Артур, король мой, – сказал Динадан, – недостает вам нынче Ланселота, что мог всякую беду отвести и служил вам и королеве, как целая рыцарская дружина служить не может. Вы же слушали, как глумились над ним завистливые бароны, и не нашлось у вас слов, чтобы защитить верного Ланселота. И дивлюсь я нынче, как просите вы помощи у того, кто был всегда Ланселоту лучшим другом.

Бледная, в слезах, подошла к Динадану королева.

– Тяжелы и справедливы ваши слова, сэр Динадан, но вспомните: разве был когда-нибудь безжалостен с дамой сэр Ланселот? Даже на преступную Моргану не поднял он меча. Я же – невинна. Так неужели допустите вы, чтобы приняла ваша королева позорную смерть? – И с тем она опустилась на колени и умоляла Динадана сжалиться над нею. А сэр Динадан поспешил ее поднять и дал согласие биться за королеву.

Когда же спустилась ночь, сэр Динадан Соломенный тайно съехал со двора и, не жалея коня, пустился в сторону Винчестера, туда, где в густой дубраве жил у отшельника Брастиаса сэр Ланселот.

Все рассказал Динадан Ланселоту, и понял Ланселот, что настал его час.

– Дружище Динадан, – произнес он, – пусть все идет так, словно нет Ланселота в Англии. Не в обиду тебе будь сказано, сэр Мадор могучий рыцарь и тебе с ним не совладать.

– Воистину так, – ответил Динадан, – но позорно было бы отступить без боя.

– Вот потому-то и уверен в победе коварный Мадор. Хоть наверняка эта смерть – его рук дело. Ведь сам знаешь, друже Динадан, как быстро забывают иные о благородстве, едва дойдет дело до денег. А потому пусть сэр Мадор думает, что предстоит ему биться с Динаданом Соломенным, и легко и с охотою идет на поединок. Я же явлюсь в последний миг, и уж с Божьей помощью мы отличим правду от лжи.

И побежало время быстро, и настал наконец канун того дня, на который назначен был поединок. Съехались на лугу близ Винчестера рыцари, что были тогда при дворе, и король с королевой. И отдана была королева под стражу, а вокруг железного столба разложили поленья для большого костра, чтобы сжечь ее без проволочек, если победит в поединке сэр Мадор. И сэр Мадор перед королем под присягой повторил свое обвинение и сказал, что клятву свою готов подтвердить жизнью. Тут вышел сэр Динадан Соломенный и сказал:

– Пусть твердит что угодно заезжий рыцарь – правда на стороне королевы Гвиневеры, и я, Динадан Соломенный, готов доказать, что слова твои не стоят и ломаного гроша.

– Что ж, – молвил Мадор, – готовься к бою, и мы увидим, кто из нас прав.

Тут разошлись они к своим шатрам и вооружились. И вот выехал на поле сэр Мадор со щитом на плече и с копьем в руке и поскакал по кругу, громко вызывая сэра Динадана.

– Где же ты, доблестный болтун? Или правде твоей недостает мужества?

Но не стал отвечать ему сэр Динадан. Опустил попросту забрало и выехал на другой конец поля. И едва он укрепил свое копье в упоре, как из ближнего леса выехал рыцарь на белом коне. Забрало же у этого рыцаря опущено, а на щите никому не знакомый герб. Вот поравнялся рыцарь с сэром Динаданом и говорит:

– Прошу вас, любезный рыцарь, отступитесь от этого поединка, отдайте его мне.

И узнал сэр Динадан голос Ланселота, для прочих же он остался неузнан.

Тут окликнул его король и спросил его, кто он и знает ли, из-за чего разгорелась нынешняя распря. И ответил тот:

– Мудрено было бы не услышать, каким поношениям подвергается королева Англии на глазах у рыцарей Круглого стола! Для того и явился я, чтобы положить конец этому позору. Что же до имени моего, то лучше бы вам не спрашивать о нем, благородные сэры.

– Да будет ли конец разговорам на этом поле? – крикнул сэр Мадор. – А уж кто этот рыцарь, вскоре узнаю я, – вот только сшибу с него шлем.