Король должен умереть

Он лежал в постели, расслабленно тонул в принимающем форму тела матрасе и разглядывал спину Гвин. У Гвин была потрясающая спина, переходившая в совершенно невероятный по совершенству зад. Когда она стояла перед ним на четвереньках, уткнувшись лицом в подушку, чтобы не кричать, он разглядывал ее. Хребты лопаток, впадину над копчиком, ущелье между ягодицами, карту таинственного манящего континента, который невозможно было познать до конца, сколько ни пытайся.

Он не уставал пытаться, каждую ночь, исключая ночи, проведенные в тюрьме. С того самого дня, как прибыл на Градаук и в доках познакомился с Гвин. Их корабли стояли на соседних площадках, такое вот совпадение.

— Ты пялишься, Арт, — недовольно сказала девушка. — И молчишь.

Только она называла его так. Гвин, с детства говорившая на диалекте Ганзы, плохо выговаривала букву «к» и отказывалась произносить его прозвище целиком. «Что за идиотский позывной ты себе выбрал», — возмущалась она.

Гвин вообще возмущалась много и часто. Когда ему надоедало слушать ее смешной говор, он просто рывком переворачивал ее на живот, чтобы она скорее заткнула рот подушкой. Тогда ничто не мешало ему заново воображать себя первопроходцем заветного континента.

— Ты пялишься, а мне это не нравится, — в голосе Гвин появилась угроза.

Охотник усмехнулся. Гвин обычно была не против, когда он на нее смотрел. Но сейчас она сидела на краю кровати и дулась на него, потому что он сказал ей, что улетает, и не сказал куда. Они ссорились и мирились уже третий раз за ночь. Острота, которую придавала их примирениям обида Гвин и мысли о грядущем расставании, мешала Арту попросить ганзерку о помощи.

— Раз ты пялишься и молчишь, — заявила она, — я буду курить.

Ему назло. Гвин курила хаф. Вот прямо сейчас она, вскочив с кровати, доставала заправленный отравой вейп из кармана своей пилотской куртки. Она знала, как Арта раздражает запах хафа, но не знала почему. Пропитанный наркотиком пар напоминал ему о приемном отце, Утере, и о страданиях матери, которую тот тоже приучил к хафу.

— Гвин, — позвал он, придавая своему голосу непривычную нежность. — Девочка моя.

Гвин молчала и, упрямо ссутулившись, сжимала зубами серебристую трубку вейпа. Можно было попытаться забрать у нее зелье, но это уже грозило не простой ссорой, а дракой. В драке же Гвин, как охотник успел убедиться, была по-женски безжалостна и не по-женски умела. Поэтому Арт дал девушке сделать с десяток затяжек, после чего запустил в нее подушкой. Гвин, не оборачиваясь, отбила снаряд локтем левой руки. Раздраженно фыркнула.

Метки капсульника на запястье, такой как у Арктурианина, у Гвин не было. Вместо нее там красовалась объемная татуировка — крылатая звезда — знак Ганзейского Союза Свободных Миров.

Гвин была носительницей дельта-гена. Ганзеркой, пилотом и владелицей малого драккара «Штальфогель». Сама пилот, сама навигатор, сама себе хозяйка. Дитя вольной Периферии, помнившей легенды о временах Первых Династий, эпохе зарождения Ганзы.

Ныне Союз, как и все прочие, платил талью Сестрам Аннун, но на особых условиях. Каждый второй аномальный ребенок оставался ганзерам. В обмен Союз поставлял ведьмам образцы редкого палеотека. И давал их титанам право прохода через свои системы, контролируемые древними кочующими крепостями.

Гвин была таким ребенком. Выращенная в ганзерском мире Камелиард, она была с детства, согласно результатам тестов, предназначена в пилоты. После начальной подготовки ее ждала служба на клипере ее клана, курсировавшем по маршруту длиной в шестьсот парсеков: Камелиард — Лебединая Гавань — Махор. Юнга с семи лет, бортовой стрелок с десяти, помощник расчетчика-навигатора и второй пилот с пятнадцати лет. До того дня, когда исполнилась ее заветная мечта.

В двадцать три года Гвин получила ту самую татуировку, знак свободного ганзера и право управлять собственным кораблем.

Дела клана, а может, неуемная жажда странствий привела Гвин на Градаук. Она задержалась на планете, ремонтируя противометеоритную защиту, и познакомилась с Арктурианином. Ганзерка сама окликнула его тогда в доках, иначе их встреча едва ли бы состоялась. Охотник был занят мыслями о предстоящей дуэли с господином Ши. Кроме того, он редко обращал внимание на темноволосых женщин, его страстью до встречи с Гвин были блондинки.

«Эй, долговязый, — крикнула ганзерка в спину суровому не по годам молодому человеку, спустившемуся по трапу видавшего виды драккара класса «Грач». — Не угостишь девушку ужином?». Из портовой кантины они переместились в единственную пассажирскую каюту «Грача». Там, после первой успешной экспедиции Арта на загадочный континент, Гвин, к возмущению хозяина каюты, закурила. Прячась в облаке пара, она призналась, что ее заинтриговало то полнейшее равнодушие, которым он удостоил ее в доках.