Король должен умереть

Над головой Арта раздался пронзительный звук, от которого заныли кости. Подняв глаза, он увидел одного из дронов-стражей, наблюдавших за погрузкой. Тонкими лучами света дрон обшаривал толпу, проверяя годность путевых браслетов, надетых пассажирам на левую руку. В них были закодированы параметры маршрута и личные данные носителя. Браслет автоматически размыкался, только когда пассажир сходил на поверхность. Снять его на борту баржи, не поднимая тревоги, считалось невозможным. Глядя в красные линзы дрона, охотник с ненавистью оскалился под маской от нахлынувших воспоминаний.

Парящие над толпой стражи испустили громкий вой — сигнал к началу погрузки. Повинуясь движению толпы, Арт зашагал вперед. Руки спрятаны в карманах робы, взгляд упирается в спину впереди идущего человека. Внезапно твердые как камень пальцы вцепились ему в локоть. Охотник порывисто обернулся, готовя хлесткий удар. Замер. Из прорезей чужой маски на него смотрели непроницаемо черные глаза кардаутского клона.

Генар шагал в ногу с ним, в своей робе неотличимый от остальных пассажиров. Он был одет в такую же маску, как Арктурианин и сотни людей вокруг. Просто еще один путешественник, покидающий Нериду на попутном титане.

— Что тебе надо? — яростно прошипел Арт, пытаясь избавиться от мертвой хватки клона.

Свободной рукой он инстинктивно нашаривал на поясе несуществующую кобуру. Пассажирам третьего класса запрещалось проносить оружие на борт баржи. Охотник мысленно выругался. Рукопашная с цепным псом Ульфина в его планы не входила.

«Почему Наместник передумал? — подумал Арт. — Ведь мы же договорились».

Он не успел толком удивиться перемене настроения патриция. Как и тому, что генар просто держит его за руку вместо того, чтобы умертвить десятком возможных способов. Клон перехватил кулак охотника, двигавшийся к его солнечному сплетению. Болезненным нажатием на запястье заставил ладонь Арта разжаться, что-то втиснул в нее. Тут же шагнул назад. Как капля ртути просочился сквозь толпу и исчез.

Рука, которую сжимал клон, повисла плетью. Оглядевшись по сторонам, Арт убедился, что его маленькая стычка осталась незамеченной для всех, включая дронов-стражей. Безучастная толпа вокруг него по-прежнему тянулась к параллелепипеду баржи, возвышавшемуся над ней на расставленных опорах.

Опустив глаза на свою ладонь, Арт увидел протеиновую плитку из стандартного экспедиционного рациона. На белой обертке кто-то написал крупными буквами: «Съешь меня». После короткой борьбы с собой охотник порвал обертку и целиком сунул в рот коричневую пластинку, пахнущую йодом. Ничего необычного, знакомый вкус спрессованных водорослей, лишенных на самом деле всякого вкуса.

Внезапно в его ушах зазвучал голос. Хриплый тихий голос Наместника Ульфина каэр Градаука, который слышал только он. Штучки Иглессов, синтетические белковые носители информации на базе РНК. Они попадали в кровь через слюну, прикреплялись к слуховым нервам и передавали послание, предназначенное для одного-единственного человека. Для него, Арктурианина.

— Если ты слушаешь мое послание, значит, ты проявил благоразумие и не пытался бежать, — вещал Наместник, и перед глазами Арта невольно вставала древняя плотоядная рептилия. — Моему посланнику, который следовал за кораблем твоей подруги от Градаука, не пришлось ускорить твое свидание с Аннун. Ты летишь на Пустошь. Хороший мальчик.

Патриций издал сухой смешок. Как будто за тысячу с лишним парсеков от Нериды он мог видеть и наслаждаться тем, как Арт каменеет от ярости.

— Пришло время напомнить тебе о моем обещании, — продолжил Наместник. — Компенсации за время, проведенное в тюрьме. Дополнительном стимуле хорошо выполнить свою работу.

Ульфин каэр Градаук сделал паузу, как опытный оратор, желающий привлечь внимание слушателя.

— Я знаю, на что ты потратил последние два года метаний по Галактике и все деньги, заработанные охотой за головами. Потратил напрасно. Ты искал свою сестру, Илину, а выяснил, что ведьмы слишком хорошо хранят свои секреты. Ты не смог даже узнать, как назывался и куда направлялся титан, на котором ее увезли. Покидая Тиндагол, ты дал своей матери обещание, но оказался не в силах его сдержать.

Арт до боли сжал зубы, почувствовал отрезвляющий вкус крови. Надо шагать. Надо делать вид, что он просто измученный серв, проданный в рабство за пару империалов. Надо слушать этот проклятый голос в ушах и запоминать каждое его слово.

— Как говорил один бофорский поэт, которого любил мой друг, Наместник Бан: «Покоя нет мне. Неразрешимо бремя нарушенного слова и клятв я непосильных слышу эхо». — К счастью, твоя клятва не так уж непосильна. Деньги и время, много времени и много денег, и даже тайны Сестер Аннун перестанут быть тайнами. К счастью, у меня в достатке и того, и другого.

Шаг. Еще шаг. Проклятая самодовольная тварь, ну, чего же ты тянешь?