Король И Шут. Самая правдивая история о самой невероятной группе

Играть панк-рок стало модно, на этом делаются деньги. А я не провожу какой-то грани между панк-роком и всей остальной музыкой. Не могу сказать, что я большой знаток панка. Просто есть группы, которые мне нравятся — из того же панка, их я слушаю. И у меня никогда не было необходимости проводить грань — вот это, дескать, панк, я его слушаю. А это — не панк, и я его не слушаю. Мне нравится просто хорошая музыка в совершенно разных стилях. Прежде всего, конечно, живая. Например, если выбирать между "Exploited" и "Motorhead", я выберу "Motorhead".

* * *

В "Короле и Шуте" сейчас идет усложнение музыки. Это закономерный процесс. Когда группа начинает, там все просто. Куплет, припев… Да еще технически сыграть сложные вещи не всегда возможно. Поэтому выжимается максимум эмоций из простых аккордов, простых гармоний. Они у нас и сейчас не слишком сложные, но идет работа над фишками, над мелкими вещами, которые украшают музыку и которые раньше мы не могли сыграть чисто технически.

Это очень интересный процесс и мне нравится, когда на концерте получаются такие новые, сложные, интересные штучки — это очень приятно.

Разумеется, мы делаем музыку для того, чтобы ее слушали. Я не могу сказать, что я играю только для себя, что мне плевать на мнение окружающих, что я готов играть эту музыку в подвале всю жизнь — это неправда. И усложняем мы нашу музыку не для восприятия слушателя. Мы не играем арт-рок. Но мы делаем это для того, чтобы вызвать больше интереса от прослушивания. Чтобы все было качественно, по-настоящему хорошо. Мы не ударяемся в технические дела — поражать техникой особенно никого не нужно, да и нет такой техники, которой можно ПОРАЖАТЬ. Я не музыкальный автомат.

Мои отношения с музыкой складывались совершенно спонтанно. В детстве, когда у меня не было даже магнитофона, мне приснилось, что я стою на сцене огромного стадиона, что-то типа нынешнего СКК — стою с белой гитарой и что-то играю. Стою справа, как я сейчас стою на сцене, народ в зале прется. Тогда, в детстве, я ни за что бы не поверил, что буду серьезно заниматься музыкой. И сон этот вспомнил только года четыре назад. Бывает же…

* * *

Когда я поступил в институт (Финансово-экономический), после первого курса поехал в стройотряд, там и началось. Мы ехали на поезде в Ставрополь — как-то очень долго, чуть ли не двое суток. И в поезде на полке валялась чья-то гитара. И от скуки я решил попробовать научиться брать аккорды.

В итоге дело кончилось тем, что за лето я научился брать все основные аккорды, орал песни в пьяном состоянии. Потом вернулся домой и пошел в гитарную школу к Смирнову Александру Николаевичу. Школа эта находилась на улице Ушинского — там преподавали гитару, основы сольфеджио, причем учили играть именно на электрогитаре. Показывали вещи из "Металлики", "Эй Си Ди Си". Учили играть в группе. Басисты и гитаристы учились у Смирнова, а барабанщики — отдельно, я забыл фамилию педагога.

Периодически на занятиях собирались вместе и играли какие-нибудь известные вещи. "Дым над водой", к примеру. Барабанщики, из тех, кто хотел учиться, были в порядке.

Занимался я там года два — два с половиной. Интересно было. Нотной грамоте обучили. Хотя, конечно, как такового, музыкального образования у меня нет. Я имею в виду настоящее, глобальное образование. Я слышал мнение, что музыкальное образование может испортить артиста, лишить его индивидуальности, но я не могу разделить эту точку зрения, поскольку не знаю, что такое настоящее музыкальное образование. Хотя, если бы Нофлер учился в музыкальной школе, вполне возможно, что он не был бы Нофлером. Ему поставили бы пальцы, дали бы медиатр, и сказали бы — играй так, потому что по-другому не положено.

* * *

У меня была группа — без названия. Репетировали. Пытались играть концерты. Потом я случайно попал в группу "Аусвайс", которая тоже не получила известности. Но мы уже играли в "ТамТаме", где я и познакомился с Горшком. А он, совершенно неожиданно, пригласил меня к себе, в "Король и Шут".

Я удивился, конечно, согласился, офигенно был рад. Зимой, кажется, девяносто пятого я пришел в группу и уже через две недели был наш первый концерт. Я был второй гитарой — в "Короле" тогда работал басист Гриша, а Шура Балунов играл на гитаре.

Но басист вскоре ушел — никого не могли найти. Пришли, помню, на студию, а басиста нет. Я потыркался, Горшок попробовал. А у Балу получилось. Так он и начал на бас-гитаре играть. В "Горе" играл совершенно без подготовки — и ничего. Потом — на "Петровском".