Король Красного острова

– Альоша, – сказал он помощнику, – я буду доводить здесь дела до конца, а тебе придется поездить по острову, собрать вождей племен, а главное – найти наших друзей. Короля Хиави, Джона Плантена, других. Хоть и известно мальгашам, что мы находимся здесь, но, видать, известно не всем.

– Я все понял, – ответил Устюжанинов. – Сколько человек мне можно взять с собою?

– Думаю, что двоих хватит. Максимум – три человека. Если будет больше – это обязательно привлечет внимание.

– Верно, – Устюжанинов послушно наклонил голову. – Возьму с собой двух толгашей и… В общем, разберусь.

– С Богом, Альоша! – Беневский перекрестил его католическим крестом.

Устюжанинов взял с собою в помощники Дешанеля и тех толгашей, которые охраняли с ним лагерь, когда он остался сторожить вываленный из трюма «Интрепида» груз на пустынном берегу.

Задерживаться, изучать в тепличных условиях свой маршрут они не стали, а не мешкая двинулись в путь. Хотя Устюжанинов все же прикинул, как лучше обойти враждебных сафирубаев и сакалавов, в каких селениях остановиться в первые две ночи или же не останавливаться вообще… С собой взяли небольшой запас копченого мяса и несколько лепешек – еды много бегало и летало вокруг них, весь лес мадагаскарский был забит едой.

У толгашей, сопровождавших Устюжанинова, были длинные, трудно запоминающиеся имена и Алексей всякий раз внутренне напрягался, произнося то или иное имя – а правильно ли он его произносит? Ведь неосторожно исковеркав имя, можно очень легко обидеть человека. Попытаться сократить имя каждого до трех букв – тоже могут обидеться… Как в таком разе быть?

Устюжанинов нашел выход. Может, это был не самый удачный, не самый ловкий, но все же выход. Ему всегда нравилось испанское слово «амиго» – «друг», – слово звучное, выразительное, гордое, он стал звать своих спутников-мальгашей амиго.

Один амиго – с седой курчавой бородой и медным от загара худым лицом был старшим в команде толгашей, второй – стремительный, гибкий, с крупными белыми зубами, молодой, должен был подчиняться первому.

Селение, в котором Устюжанинов наметил остановиться на ночевку, было тихим, совершенно пустым, словно бы люди, проживавшие в нем, вымерли.

– Странно, – пробормотал Устюжанинов и хотел было шагнуть на тропку, ведущую к деревенским воротам, но амиго – тот, который был постарше, – остановил его.

– Не надо, мбвана, – предупредил он. – Люди в деревне есть, несколько человек. Они видят нас, мы их нет. Не надо… Это могут быть плохие люди.

Устюжанинов окинул взглядом молчаливые унылые хижины, не засек ни одного движения около них и, качнув головой согласно, повернул в лес.

Чутье не обмануло опытного толгаша: несколько часов назад группу Устюжанинова засекли четверо сафирубаев, находившихся в вольном поиске – то ли охотой они занимались, то ли разведкой, то ли вообще вышли подышать свежим воздухом далеких расстояний – не понять, сафирубаи не замедлили пристроиться в группе Устюжанинова в след – дали группе удалиться минут на двадцать и сделались живым ее хвостом.

В деревне, где Устюжанинов планировал остановиться на ночевку, действительно находились чужие, их осторожные толгаши и почувствовали.

На ночевку остановились в лесу, разожгли костер, чтобы просушить влажную одежду – воздух был сырым, душным, тяжелым, ржавь быстро покрывала не только железные предметы, но и деревянные, – да и вяленое мясо, насадив кусками на ножи, неплохо было бы разогреть на огне. Устюжанинов вытащил из чехла нож, разделил копченую вырезку на несколько частей. И только хотел насадить первый кусок на острие, как неожиданно почувствовал, что за спиной, метрах в десяти от него, в кустарнике, кто-то стоит.

Не разгибаясь, не делая длинного замаха, Устюжанинов с силой метнул туда нож; сафирубай, привставший на мгновение в кустах, чуть не лег навсегда себе под ноги, на землю. Лежать бы ему здесь, не отшатнись он случайно в сторону. В то же мгновение сафирубай растворился в зарослях.

Нож с опасным птичьим свистом прошил воздух в двух сантиметрах от его головы и всадился в толстую кору старого дерева.

Вполне возможно, что сафирубаи обложили кольцом всю стройку, возводимую Беневским, и внимательно наблюдают за ней… С другой стороны, вряд ли – ведь на стройке много толгашей, а это тоже великолепные охотники и следопыты, они явно бы засекли непрошеных гостей.

– Что там было? – похлопал ладонью по рту прикорнувший у огня Дешанель, согревшийся и оттого сладко задремавший.

– Не знаю, Артур, – Устюжанинов неопределенно приподнял одно плечо. – Что-то было. Или кто-то.

– Зверь?

– Зверь этот скорее походил на человека.

– Значит, человек, – Дешанель совсем не удивился тому, что сказал ему Устюжанинов, словно бы так оно и должно было быть. – Какой-нибудь случайный охотник наткнулся на нас.

– Этот охотник не был случайным, Артур, – убежденно проговорил Устюжанинов.

– Вот как?

– Да.

– Значит, надо почаще проверять порох в наших пистолетах – не подмок ли?