Читаем Король Красного острова полностью

Вместо ответа Устюжанинов сходил за ножом, воткнувшимся в дерево, насадил на кончик кусок мяса, сунул в огонь. Вкусный, невольно вышибающий слюнки запах повис над лесом.

– На этот запах могут прийти крупные опасные звери, – сказал Дешанель.

– Самый крупный и опасный зверь на Мадагаскаре – человек. За ним идет крокодил. А вот львов и леопардов, как в Африке, здесь нет. Крокодилы находятся далеко, в реке. Это километров тридцать отсюда.

Раз до реки тридцать километров, то за нынешний день они проделали немалый путь.

– Амиго! – позвал Устюжанинов старшего толгаша, тот явился в то же мгновение, словно бы находился рядом, с орлиным пером, заткнутым за ухо, и взглядом, полным пытливого внимания.

– Мбвана! – произнес он предупредительно.

«Мбвана» – словечко не мальгашское, проникло на остров из Африки и прижилось тут, означает «господин», на языке бецимисарков и толгашей слова «господин» не было.

– Ночью могут появиться плохие люди, поэтому будем дежурить поочередно, сказал Устюжанинов. – По два часа каждый. Я – первым, ты – вторым, третьим – Артур, четвертым – молодой амиго.

– Я все понял, – толгаш наклонил голову.

Ночь сгустилась быстро, воздух сделался черным, гулким, был слышен каждый малый шорох. При такой слышимости подойти незамеченным к лагерю Устюжанинова было нельзя. Были слышны даже скользкие шорохи ползающих змей и бестелесный звук, с которым совершают свои полеты ночные мадагаскарские бабочки… Отдежурив два часа, Устюжанинов достал из мешка плотную шелковую накидку, купленную у какого-то бродячего индуса еще в Америке, завернулся в нее и уснул.

Примерно в полукилометре от лагеря Устюжанинова свой примитивный бивуак разбили сафирубаи – выпускать из вида людей Беневского они не собирались, – костер разжигать побоялись, спать легли без огня. Сафирубай, которого чуть не поразил Алешин нож, трясся от странного нервного напряжения, ему казалось что скоро глотку его перережет нож страшного белоголового человека. Таких людей он не видел никогда.

С другой стороны, кто знает, может, его укусил больной комар? Такое тоже могло быть.

Утром двинулись дальше.

Следующую ночевку Устюжанинов со своими людьми провел в небольшой компактной деревеньке, где жило тихое мирное племя вазимба. Все четверо были обогреты и сытно накормлены, вазимба помнили, что Устюжанинов в свое время был провозглашен сыном андриамбахуаки (короля Мадагаскара) и отнеслись к нему, как к сыну короля – вручили тяжелую золотую пластину с изображением диковинной птицы, какую ни сам Устюжанинов, ни оба «амиго», ни Артур Дешанель никогда не видели.

Люди вазимба, низко кланяясь Устюжанинову, пояснили:

– Эти птицы исчезли с нашей земли лет тридцать назад.

– Куда же они подевались? – недоуменно поинтересовался Дешанель.

– Съели белые люди.

Дешанель виновато опустил голову.

О диковинных птицах величиной не менее коровы Устюжанинов слышал еще на Иль-де-Франсе, но одни и те же это были птицы или разные, он не знал. И вряд ли это знали люди из гостеприимного племени вазимба.

После ночевки Устюжанинова и обмена любезностями из деревни в бухту Антонжиль отправились восемьсот человек вазимба во главе с вождем племени и мпиадидом – старостой деревни.

Беневский таким результатом деятельности Устюжанинова будет доволен.


За неделю Устюжанинов побывал в девяти мальгашских селениях, не было ни одного вождя, ни одного старосты, которые не поддержали бы его.

Дело, к которому так стремился Беневский, начало торжествовать, граф Морис возвращался на круги своя – снова становился властелином огромного Красного острова.


При переправе через реку, названия которой не знали ни Устюжанинов, ни толгаши, столкнулись с крокодилами.

К воде вела истоптанная, с мелкими следами тропка, Устюжанинов уверенно ступил на нее и не успел сделать и десяти шагов, как из темных густых кустов росших на берегу, неожиданно выметнулось, взнявшись в воздух на добрый метр, тяжелое длинное тело, схожее с бревном, обдало гнилой вонью. Устюжанинов успел отпрыгнуть от него в сторону.

Рванул из-за пояса пистолет, но толгаши сработали быстрее – оба метнули в крокодила свои копья. Одно копье всадилось крокодилу в глотку, пробило насквозь и наполовину ушло внутрь, второе меткий охотник умудрился воткнуть зубастому прямо в глаз. Фонтаном брызнула кровь.

И тем не менее крокодил умудрился броситься на людей еще раз. Третья рана, оставленная пулей из устюжаниновского пистолета, была смертельной.

Крокодил захрипел и, растянувшись на хоженой глинистой тропке, задергал, заперебирал лапами, словно бы собирался проглотить копье, застрявшее у него в горле и теперь помогал себе движениями коротких сильных лап. Старший амиго поспешно подскочил к нему, выдернул из глотки свое копье. Движения лап сделались вялыми, угасающими, крокодил выгнулся всем телом и громко хлопнул хвостом по земле.

– Все, – произнес Устюжанинов без всякого выражения в голосе, он внимательно и очень спокойно следил за крокодилом, держа наготове двуствольный пистолет, привезенный из Америки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история в романах

Карл Брюллов
Карл Брюллов

Карл Павлович Брюллов (1799–1852) родился 12 декабря по старому стилю в Санкт-Петербурге, в семье академика, резчика по дереву и гравёра французского происхождения Павла Ивановича Брюлло. С десяти лет Карл занимался живописью в Академии художеств в Петербурге, был учеником известного мастера исторического полотна Андрея Ивановича Иванова. Блестящий студент, Брюллов получил золотую медаль по классу исторической живописи. К 1820 году относится его первая известная работа «Нарцисс», удостоенная в разные годы нескольких серебряных и золотых медалей Академии художеств. А свое главное творение — картину «Последний день Помпеи» — Карл писал более шести лет. Картина была заказана художнику известнейшим меценатом того времени Анатолием Николаевичем Демидовым и впоследствии подарена им императору Николаю Павловичу.Член Миланской и Пармской академий, Академии Святого Луки в Риме, профессор Петербургской и Флорентийской академий художеств, почетный вольный сообщник Парижской академии искусств, Карл Павлович Брюллов вошел в анналы отечественной и мировой культуры как яркий представитель исторической и портретной живописи.

Галина Константиновна Леонтьева , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Проза / Историческая проза / Прочее / Документальное
Шекспир
Шекспир

Имя гениального английского драматурга и поэта Уильяма Шекспира (1564–1616) известно всему миру, а влияние его творчества на развитие европейской культуры вообще и драматургии в частности — несомненно. И все же спустя почти четыре столетия личность Шекспира остается загадкой и для обывателей, и для историков.В новом романе молодой писательницы Виктории Балашовой сделана смелая попытка показать жизнь не великого драматурга, но обычного человека со всеми его страстями, слабостями, увлечениями и, конечно, любовью. Именно она вдохновляла Шекспира на создание его лучших творений. Ведь большую часть своих прекрасных сонетов он посвятил двум самым близким людям — графу Саутгемптону и его супруге Елизавете Верной. А бессмертная трагедия «Гамлет» была написана на смерть единственного сына Шекспира, Хемнета, умершего в детстве.

Виктория Викторовна Балашова

Биографии и Мемуары / Проза / Историческая проза / Документальное

Похожие книги

Пока светит солнце
Пока светит солнце

Война – тяжелое дело…И выполнять его должны люди опытные. Но кто скажет, сколько опыта нужно набрать для того, чтобы правильно и грамотно исполнять свою работу – там, куда поставила тебя нелегкая военная судьба?Можно пройти нелегкие тропы Испании, заснеженные леса Финляндии – и оказаться совершенно неготовым к тому, что встретит тебя на войне Отечественной. Очень многое придется учить заново – просто потому, что этого раньше не было.Пройти через первые, самые тяжелые дни войны – чтобы выстоять и возвратиться к своим – такая задача стоит перед героем этой книги.И не просто выстоять и уцелеть самому – это-то хорошо знакомо! Надо сохранить жизни тех, кто доверил тебе свою судьбу, свою жизнь… Стать островком спокойствия и уверенности в это трудное время.О первых днях войны повествует эта книга.

Александр Сергеевич Конторович

Приключения / Проза о войне / Прочие приключения
Отряд
Отряд

Сознание, душа, её матрица или что-то другое, составляющее сущность гвардии подполковника Аленина Тимофея Васильевича, офицера спецназа ГРУ, каким-то образом перенеслось из две тысячи восемнадцатого года в одна тысяча восемьсот восемьдесят восьмой год. Носителем стало тело четырнадцатилетнего казачонка Амурского войска Тимохи Аленина.За двенадцать лет Аленин многого достиг в этом мире. Очередная задача, которую он поставил перед собой – доказать эффективность тактики применения малых разведочных и диверсионных групп, вооружённых автоматическим оружием, в тылу противника, – начала потихоньку выполняться.Аленин-Зейский и его пулемёты Мадсена отметились при штурме фортов крепости Таку и Восточного арсенала города Тяньцзинь, а также при обороне Благовещенска.Впереди новые испытания – участие в походе летучего отряда на Гирин, ставшего в прошлом мире героя самым ярким событием этой малоизвестной войны, и применение навыков из будущего в операциях «тайной войны», начавшейся между Великобританией и Российской империей.

Андрей Посняков , Игорь Валериев , Крейг Дэвидсон , Марат Ансафович Гайнанов , Ник Каттер

Фантастика / Приключения / Попаданцы / Детективы / Самиздат, сетевая литература